Фантастика 2025-129 - Денис Старый
Третий караульный подхватился и с криком, равнозначным слову «тревога», сделал пару шагов в сторону сложенных пирамидкой ружей. Запоздало, но арбалетный болт достал и его, свалив вражеского бойца на землю.
— Контроль! — прошептал я.
Петро и Мирон, выхватив ножи, устремились добивать подранков.
Я же быстро переместился к палатке, встал сбоку от входа. И оказался прав. Не прошло и десяти секунд, как из палатки выбежал один венгр, вероятно, адъютант — не похож на того, на кого у меня нынче была охота. Нет, полноватых солдат в венгерской армии встретить ещё можно, но чтобы они были в шёлковых пижамах? Вряд ли. Может, и не адъютант, а какой-нибудь секретарь — воинской выправки нет как нет.
Я бью вышедшего из палатки ладонью в шею, предполагая, что он тут же и свалится. Слегка промахиваюсь, попадая в ключицу. «Шёлковый заспанец» недоуменно поворачивается в мою сторону, я пробиваю ему прямым в нос. Нокаут.
— Мирон, смотришь вход, Петро — со мной! — прошипел я.
Задачей минимум было зайти в палатку к одному из венгерских командиров, чтобы взять карты или какие-нибудь документы. Неплохо было бы разжиться и деньгами. Однако, войдя в шатёр, я обнаружил, что на краю кровати сидит ещё один человек. Стало ясно, что теперь можно приняться за задачу максимум — взять генерала с собой. Знатный венгр, или все же турок, но воюющий за венгров, также был в шёлковой пижаме. Мужик протер глаза, будто бы желая прогнать наваждение.
Но я не призрак, испаряться не собираюсь.
— Вы говорите по-французски? — спросил я.
— Да, — растерянно отвечал Дьердь Кмети.
Да, это был именно он. Генерал венгерских войск турецкого происхождения. Каратель сербов и русинов. Уже в ходе венгерской революции он успел отметиться, измазав себя славянской кровью. Удивительно, но далеко не все славяне приняли венгерскую революцию, как благо. Вообще-то венгров через лет сто вполне могли бы назвать нацистами. Австрийцы были для них оккупантами, а любые славяне — рабами.
И это я удачно зашёл. Кмети, этот венгерский генерал, для историков и людей, занимающихся в будущем изучением Крымской войны, больше знаком, как османский полководец Исмаил-Паша. Так что, наверное, он больше турок.
— Мсье, прошу проявлять благоразумие, и тогда я доведу вас до русского командующего светлейшего князя генерал-фельдмаршала Паскевича, — сказал я, особо, впрочем, не рассчитывая на его содействие.
— Как вы вообще посмели?.. — попробовал возразить генерал.
— Если вы будете повышать голос, я вас убью, — холодным голосом сказал я.
Я окинул взглядом шатёр генерала. Золото, золото и ещё раз золото. Я думал, что революционеры, являются если и не бессребрениками, то, как минимум, не выпячивают жажду наживы — хотя бы поначалу. Но даже палатка Паскевича могла показаться крестьянской хатой в сравнении с этим вот барским домом.
А ещё мне было сильно интересно, кому же это я там, у входа в шатёр, в нос-то вмазал. Неужели это… представители запрещённого в будущем в России сообщества? Не знаю, разочаровался ли я или, напротив, с облегчением выдохнул, когда увидел вторую кровать у выхода из шатра. Спал тот в пижамке отдельно, может, денщик.
У такого аристократа, который таскает с собой в поход чуть не сотню килограммов золота, даже денщик, поди, может ходить с полукилограммовой цепурой на шее и в шелках в цветочек.
— Петро, вяжи его — и засунь кляп в рот! — приказал я.
Полог шатра распахнулся, на пороге показался Мирон.
— Из палаток рядом вышли двое, осматриваются, о чём-то переговариваются, — доложил казак.
— Мирон, заходи сюда, просто, бери и сгребай всё ценное, но то, что можно будет взять с собой. Добиваем того, который лежит у входа в шатёр, берём генерала, режем проход с другой стороны, выходим, — обозначил я план действий.
Петро занимался генералом, сжимая ему челюсти, чтобы открыть рот и засунуть кляп. Они не должны были слышать моего приказа Мирону. Да и о том, что я приказал убить адъютанта генерала, этому душителю славян знать не обязательно. Предполагаю, что меня ещё ждёт серьёзный разговор с командующим Паскевичем. Неприятно, когда за удачную операцию будут не хвалить или награждать, а ругать.
Да, операция ещё не закончилась, ещё не взлетел на воздух один из главных венгерских складов с порохом и бомбами, а мы не в расположении союзников. Так что, если кому-то и придётся меня ругать, значит, операция прошла успешно. В противном случае ругать будет просто некого.
В крови это у них, что ли, у казаков, так быстро и качественно грабить? Ещё не успел Петро связать генерала, а Мирон соорудил узлы из шелковых простыней, связал их между собой веревкой и в таком виде водрузил на плечи, будто на верблюда навьючил.
За палаткой уже слышались какие-то шевеления. Не близко, но разговаривали в голос. Ну что же там? Уже, по всем расчётам, должен склад взорваться. Но кругом почему-то тихо. Уходить под грохот детонирующих бомб для нас было вернее, чем пробовать скрыться вот так.
— Выходим! — сказал я, разрезая плотную ткань генеральского шатра.
Первым шёл я, вторым Петро, на плечах у которого был генерал. Дьердя Кмети пришлось всё же тюкнуть по голове, чтобы не шумел. Всё же не из робкого десятка был этот венгр турецкого происхождения.
— Быстрее! — подгонял я Петро, которому, даже при его внушительных габаритах, было нелегко тянуть на себе генерала.
Мирон оставался сзади. Его задачей было поджечь шатёр генерала. Я более чем уверен, что этот отвлекающий манёвр станет для нас спасительным. Наверняка в войсках знают, сколь богато обставлено военно-полевое жилище генерала. Так что, когда начнётся пожар, найдутся те, кто рванет внутрь, и далеко не факт, что ради спасения командира.
Мне также было крайне нелегко передвигаться. Всё же мне приходилось тащить ещё и награбленное.
— Бах-бах! — мощнейший взрыв беспощадно разорвал относительную тишину.
— Готово, командир! — нас догнал Мирон.
Доберёмся живыми и здоровыми — сделаю ему выволочку. Парень-то тоже был с двумя узлами награбленного. Стоп… экспроприированного. Это слово мне больше нравится. Или вовсе — с трофеями.
— Бежим! — уже в голос прорычал я.
Нам вслед кто-то кричал. Казалось, что ранее ленивое солнце вдруг резко выскочило из темноты. Всё пространство уже
