Фантастика 2025-129 - Денис Старый
Кроме того, мы с Щербаковым даже не сосудистые хирурги. По сути, мы сейчас выполняем работу, на которой даже никогда не специализировались. Я-то просто ассистирую, а вот Игорь Алексеевич вполне может попасть под статью, если с пациентом что-то случится.
Хотя в данном случае ситуация очень спорная. Нас могут осудить и за действие, и за бездействие. К врачам в России часто относятся даже слишком сурово. Возможно, это одна из причин, почему они быстро выгорают и перестают оказывать должное качество медицинской помощи.
Не хочу сказать, что такое происходит со всеми поголовно, но неприятных случаев встречается довольно много. В этом плане, как лично мне показалось, в Японии система устроена несколько лучше.
Но я бы ужился в любой системе. Всё, что мне нужно — это пациент и белый халат.
Пока я думал, моя магия автоматически поддерживала сердце и головной мозг больного. Нужно было увеличить давление, но я делал это локально — лишь в определённых сосудах. В противном случае я своими действиями могу лишь усилить кровотечение.
Операция проводилась через широкий доступ. Пришлось рассечь стенки живота вдоль белой линии.
— Так, спокойно… — занервничал Игорь Щербаков и начал шептать себе что-то под нос.
— Что не так, Игорь Алексеевич? — спросил я.
— Доктор Кацураги, я ведь впервые провожу такую операцию, — произнёс он. Голос мужчины дрожал. — Боюсь ошибиться. На ваш взгляд, что нужно делать дальше? Я опасаюсь, что могу пропустить какой-нибудь важный этап.
— Так, успокойтесь, — твёрдо велел я. — Слушайте меня внимательно и делайте то, что я скажу. До этого момента вы всё делали правильно. Времени у нас мало, но всё равно старайтесь чрезмерно не спешить. Любое неверное действие может стоить ему жизни. Вы меня поняли?
Я бы мог провести операцию сам, но тогда мне придётся и одновременно контролировать состояние больного лекарской магией, и проводить ювелирные манипуляции на сосудах. Так шанс выживания у пациента будет гораздо ниже.
— Да, доктор Кацураги! — закивал Щербаков. — Я готов выполнять ваши указания.
— Отлично, тогда приступаем. Зажимы на двух концах от кровотечения установлены. Кровотечение уже остановлено, но это временно. Сейчас ваша задача удалить участок сосуда, на котором находится аневризма. Постарайтесь не упустить тромбы. Их нужно убрать вместе с аневризмой.
Я внимательно следил за каждым движением Щербакова. Пока что он всё делал правильно. Вскоре аневризма вместе тромботическими наложениями, отложениями холестерина и прочими патологическими «осадками» была удалена.
Игорь поступил правильно, вовремя взял себя в руки и откорректировал мои указания. Когда заметил, что одну из стенок сосуда ещё можно сохранить, удалил лишь поражённую часть.
— Всё верно, — кивнул я. — Продолжаем. Теперь устанавливаем протез.
Мы перешли к самой сложной части. Нужно грамотно наложить швы, чтобы после завершения операции не возникло нового кровотечения.
Помню, ещё в прошлом я показывал студентам-лекарям, как я провожу подобную операцию. Чаще всего их волновал вопрос, почему не отмирают органы, которые находятся ниже зажима. Ведь по логике брюшная аорта полностью перекрыта хирургическим инструментом, и кровь в часть внутренних органов и нижние конечности больше не поступает.
Но наш организм гораздо хитрее, чем кажется. Мне порой кажется, что в нём всё продумано даже на случай таких операций. Существует целая система «дополнительных» сосудов, которые связывают систему кровообращения даже в обход главных артерий. Поэтому даже сейчас органы ниже зажима получают достаточно крови.
Вскоре операция была завершена. Я на всякий случай прошёлся лекарской магией по аорте и «спаял» все те места, где могло бы возникнуть ещё одно кровотечение.
— Так, вроде готово, — заключил Щербаков. — Дальше?
— Дальше снимаем зажимы. Только очень медленно! — велел я. — Если снять зажимы слишком резко, кровь из верхней половины тела устремится на полной скорости вниз, и это может привести к резкому перераспределению крови. А нам не нужно, чтобы пациент умер уже после завершения операции, верно?
— Да, я всё понял. Начинаю снимать зажимы, — объявил он.
Всё прошло гладко. Кровь прошла по новому сосуду с адекватной скоростью, а мы с Щербаковым приступили к завершающим этапам. Осталось немного «прибраться» в брюшной полости. Убрать истёкшую кровь, чтобы не образовалось спаек, а затем уже зашить операционную рану.
— Я здесь, коллеги! — влетел в операционную запыхавшийся сердечно-сосудистый хирург, которому следовало быть здесь ещё два часа назад. — На каком этапе операции?
— Операция завершена, — произнёс я. — Сожалею, что вам пришлось нестись сюда через весь город. Но мы с коллегой будем рады, если вы проконтролируете состояние пациента в послеоперационном периоде.
— Ч-что? — удивлённо вскинул брови он. — А вы кто такие? Мне сказали, что все хирурги заняты, и сейчас пациента поддерживают два практиканта.
Практиканта? Хм… Поначалу я подумал, что это чья-то шутка. Но нет. Похоже, кто-то из медсестёр сказал это специально. И это очень мудрое решение. Готов поспорить, если бы ему сказали, что здесь работают два хирурга, он бы даже сюда не поехал.
Мы с Игорем передали пациента коллеге и покинули операционную. Я чувствовал себя так, будто из меня магическим пылесосом достали всю жизненную энергию. Со стороны могло показаться, что я всю операцию только и делал, что командовал Щербаковым и подавал ему инструменты.
Но на самом деле жизнь пациента держалась исключительно на моей магии. Этому человеку было суждено сегодня погибнуть, но так уж совпало, что мы с Игорем Алексеевичем задержались в Южно-Сахалинске по моей инициативе.
И это спасло одну жизнь. Да, всего одну, но разве этого мало?
Мы прошли в ординаторскую. Щербаков упал на диван и прикрыл лицо руками.
— Простите, доктор Кацураги, я чуть не облажался, — простонал он. — Не думал, что сегодня мне придётся проводить операцию на сосудах. Всё-таки это совсем не мой профиль.
— Вы отлично справились для человека, который знает сердечно-сосудистую хирургию только в теории. Передохните немного. Я сейчас пойду за кофе. Если хотите, могу и вам захватить, — предложил я.
— Думаю, кофе будет лишним, — помотал головой он. — Я лучше немного вздремну. Спасибо вам ещё раз за помощь, доктор Кацураги. Вы вовремя взяли ситуацию под контроль. Я уже был готов смириться с тем, что пациента не спасти. Больше никогда не
