Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков
Время от времени дед останавливается у понравившегося ему омута и закидывает сак, комель саковища кладет на плечо и давит обеими руками, стараясь быстрее притопить сетку. Затем скребя по дну сеткой — вытаскивает сак на берег. И всегда с рыбой, и с какой! Пару хариусов по килограмму добыли, не считая чебака, голавля и щучек. Я собираю вытряхнутую из сетки рыбу, крупную забирая себе в мешок, а мелочь и мальков выкидываю обратно в воду.
Азарт охватывает с головой и мы, параллельно рыбалке — начинаем собачиться. Дед, по моему мнению — всё не так делает, и если бы не моя больная рука, я показал, как надо правильно! Утомил даже, то тупит, то торопится, то вообще за камень или корягу на дне зацепится, прямо зла не хватает! С его стороны претензии в мою сторону кажутся совсем необоснованными и высосанными из пальца, сразу понятно — придирается! Сам косячит, а на мне — срывается!
Стесняться нам некого, не чужие люди, поэтому активно переругиваемся:
— Деда! Да чтоб тебя, ну кто вот так тянет, а⁈ Быстрее надо, а ты как кота за яйца!
— Цыть, сопля, молод ты ишо меня учить! Ты чо малька не до конца выбираешь, вон скока блестит и бьется в траве, давай в речку их! Ну ты и рукосуй, Ванька, и в кого такой только⁈
Прошли не больше полкилометра, а уже все в мыле и в мешке у меня рыбы килограмм пятнадцать, перекосило на бок от такой нелегкой ноши. Деду тоже не сладко, поворочай жердью с мокрой сеткой на конце, да ещё и пробираться приходиться в экстремальных условиях, не по ровной дороге. Заикаюсь, что неплохо бы назад вернуться. Арлен хорохорится, не с руки ему передо мной слабину давать — рвется ещё несколько заводей проверить, где по его словам царь-хариус обретается.
Делать нечего, тоже марку держать надо — пенсионер может, а я чем хуже? Штурмуем засохший прошлогодний бурьян, подбираясь к заветному омуту. Вообще уже в какие-то дебри забрались, пологие до этого склоны лога сменились скальными выходами и чтоб забросить сак в густых кустах, украшающих крутой берег — деду приходиться изворачиваться.
— Позаросло всё, етическая сила! — Ругается дед. — Чо встал то, помогай давай, держи комель!
Совместными усилиями закидываем сак, дед меня отпихивает: «Не мешайся!» — топит сетку и затем начинает шустро перебирать руками, вытаскивая снасть на берег. И неизбежно за что-то цепляется, а я ведь предупреждал! Перекладина с сеткой, насаженная перпендикулярно саковищу — слетает, из воды на свет божий показывается неопрятная мотня, вместо аккуратного треугольника сака.
— Абанарот! — В сердцах бросает дед и напускается на меня. — Вот что ты за человек, Ванька⁈
— Акелла промахнулся, Акелла промахнулся! — Я за собой вины не чувствую, предлагал же возврашаться и продолжаю троллить деда. — Акелла промахнулся!
Арлен было напускает на себя грозный вид, затем не выдерживает и смеётся:
— Какой ты ещё малой, Ванька, мультики смотришь!
— А сам то, деда, откуда знаешь, тоже смотришь значит!
— Да я с Шуркой сидел! — Начинает он оправдываться. — Мне некогда у тиливизера рассиживаться, в отличие от вас, короедов! Ну-ка, Вань, разбери сетку, там никак шевелится кто-то⁈
Тут уже и сам замечаю, что спутанный комок сетки не пустой, разбираю снасть и вытряхиваю под ноги здорового хариуса, грамм на восемьсот, с плавником как парус. Дед преисполняется и начинает покрикивать, командуя, чтоб я разбирал снасть и вытаскивал всё из кустов обратно на поляну — возвращаемся! Вылезли из кустов, дед забрал у меня саковище, оставив мне увесистый мешок с рыбой и сак — и пошли вниз, к оставленному у устья Громотушки мотоциклу.
Обратно по уже знакомой и проторенной дороге идти легче. Дело к вечеру, становится прохладней и когда дед предлагает остановиться, наладить сак и второй раз пройти по заводям, мол рыба успокоилась и опять подошла, чего зря ходить — соглашаюсь. В результате, к тому моменту когда спускаемся до стоянки — мешок вообще оттягивает плечи. А на стоянке многолюдно, стоит «Днепр» прадеда, он приехал с дядей Пашей. Вокруг них нарезают круги и заливаются лаем две дядь Пашиных лайки — Кант и Гегель.
С ними ещё пять человек, из которых я узнаю только Андрея и его сослуживца Васю, но не ошибусь, если это тоже менты. Или армейские друзья, есть в них что-то неуловимо схожее, что отличает таких бывалых парней от цивильных. Андрей с товарищами пришли пешком, оно понятно, на его машине сюда не проехать. А рюкзаков то, рюкзаков, набитых доверху, словно в горы собрались на неделю!
Машут нам руками, свистят, а дед не торопиться подходить, командует:
— Давай, Вань, ещё вот эти два омута процедим! Покажем дармоедам, как рыбачить надо!
Наши манипуляции не остаются без внимания, вначале к нам подбегает Гегель с Кантом, приветствуя лаем, затем подтягиваются мужики. Тут же сразу два зрелища — и вода течет, и другие работают, ещё костер развести и можно созерцать бесконечно. Здороваемся, встречающие заглядывают в мой мешок, одобрительно присвистывают и порываются тоже поучаствовать. А Андрей, на правах ближайшего родственника — переживает больше всех, не в силах остаться безучастным.
— Папа, ну кто так вытягивает? Надо плавно и быстрей! И забрасывать надо мягко, а ты как мешок с говном в воду кидаешь, так всю рыбу распугаешь! Ванька, вон чебак прыгает, сейчас уйдет в воду, чо ты такой нерасторопный⁈
Тут же объединяемся с дедом, позабыв недавние разногласия и высказываем Андрюхе всё, что о нем думаем. Тот отступает:
— Ну всё, всё! Слова вам не скажи! Я от чистого сердца советую, душа за вас болит, один старый, другой инвалид, как ещё столько наловили, чудом, не иначе!
— Бери сак в зубы и сам лови, нах! — Рычит дед, выволакивая сетку на берег. — Посмотрим, чо поймаешь, языком то горазд молоть!
— Не, не, мы лодку взяли, сейчас на пару километров поднимемся и с сетью наплавом спустимся!
" alt="Святогор и Илья Муромец - Славянский эпос">
