Фантастика 2025-134 - Ольга Дмитриева
Конечно, она слышала о технике извлечения сердца через брюшину, когда в подреберье делается разрез, рука запускается за щит грудины и, крепко схватив пальцами трепещущий кусок мяса, сердце вырывается одним мощным рывком. Такой способ применим в случае массовых жертвоприношений, так как является хоть и грязным, но быстрым и эффективным. Но сейчас Леннор никуда не торопилась, да и права на ошибку не было. Не факт, что она успеет найти еще одну столь же подходящую для жертвы девку в крепости Каламета до того, как ее наставник из Башни потеряет терпение.
Так что она методично резала, вкладывая невероятную силу в собственные движения для того, чтобы не испортить жертву. Заранее подготовленные настойки и лекарства, которые она влила служанке в рот, оставляли девицу в сознании и чуть притупляли ее боль, но не настолько, чтобы сила ее страданий не могла напитать магический контур четвертой печати. Все же, сколько бы последователи Нильф не говорили, что магия — это четкая математически выверенная наука, но кроме углов и радиусов во время начертания печати важны и сопутствующие ритуалы. Невозможно заменить бездушной процедурой истинную искренность, которую ты демонстрируешь богам во время колдовства. Невозможно подменить таинство магии высоколобыми расчетами и столбцами цифр.
Так что Леннор наслаждалась процессом, искренне любя свое дело и свое служение, изящная и притягательная женщина со всем тщанием и доступным ей рвением терзала плоть.
Наконец-то грудина была вырезана, круг замкнулся. Несколько движений кинжалом, после — погруженные в горячую пульсирующую плоть пальцы и наконец-то она добралась до еще живого сердца.
Владыка Фангороса без всяких промедлений вырвала горячее сердце из груди служанки, а после аккуратно опустила окровавленную плоть в заранее подготовленную чашу. Она встанет в вершину магического круга. Осталось последнее…
Леннор полоснула по пальцу кинжалом, дождалась, пока в тончайшем порезе набухнет капля, после чего уронила ее в зияющую дыру, на месте которой еще недавно билось сердце жертвы.
Едва кровь коснулась еще теплой плоти, Владыка Фангорола отложила кинжал на край алтаря, а сама сомкнула ладони, пропуская сквозь себя силу Первого Бога. Сейчас она звала своего учителя, который ожидал, когда же его лучшая ученица наконец-то будет готова поговорить.
Контур четвертой печати, расчерченный прямо на камне широкого алтаря, на мгновение вспыхнул черным пламенем, но тут же погас. Сердце, лежащее в чаше, стало иссыхать, а вот сама жертва внезапно открыла глаза и сделала глубокий, резкий вдох.
— Ты не торопилась, — губы служанки почти не двигались, словно звук исходил даже не из ее рта, а откуда-то издалека.
— Все требовалось подготовить в лучшем виде, Великий, — тут же склонила голову Леннор.
Глаза служанки, до этого залитые слезами, обычные карие глаза, так распространенные на севере, сейчас стали пронзительно-серыми, почти белыми. Недвижимый узкий зрачок, искривленные в предсмертной муке губы, открывающие два ряда крепких, но кривых зубов. Невероятный кадавр, словно кукла фокусника на ярмарке, сейчас вещала голосом колдуна, который обучал Леннор с малых лет, давая последние указания и напутствия.
— Ты убедилась, что тебе хватит силы? — задала вопрос кукла на алтаре.
— Да, Великий, — склонила голову Леннор.
Зрачки кадавра дрогнули и взгляд медленно переместился с потолка на лицо Владыки Фангороса.
— Шестая печать… Ты замахнулась на великое колдовство, но я уверен, что ты справишься.
— Спасибо, я…
— Ты знаешь цену ошибки, я просто хотел тебе это напомнить, — перебил женщину голос, вырывающийся из горла мертвой служанки. — И еще кое-что.
— Я внимаю вашей мудрости, — с готовностью ответила Леннор.
Кадавр замер, будто на той стороне сейчас о чем-то размышляли.
— Маг из горной долины, он может стать проблемой, — наконец-то выдавил кадавр.
— Владыка Нильф? Он слишком недальновиден, Великий, вам не стоит беспокоиться об этом старике, — с готовностью ответила Леннор. — Он так долго прожил в своих горах, что совсем потерял хватку и нюх. Я все это время делала буквально, что хотела, а он лишь трепыхался, как неопытный юнец. Он не сможет помешать нашему замыслу. Зверь будет рожден, и он уничтожит и Три Ордена, и любого, кто посмеет встать у нас на пути.
Внезапно из груди лежащего на алтаре трупа вырвался утробный смех.
— Называть юнцом того, чье имя даже не можешь произнести… — продолжала смеяться кукла. — Ты всегда была горда, Леннор, но не будь горделива. Он был Владыкой задолго до твоего рождения, и даже я помню его лишь как великим мастером. И я уверен, он придет вместе со Святым Воинством под стены Каламета, чтобы лично вырвать твое сердце. Так что будь осмотрительна, сделай все для того, чтобы выжить.
Леннор смиренно выслушала наставление, после чего спросила:
— Могу ли я скормить его Зверю? Ведь это будет идеальное подношение. Так?
Кадавр повернул голову и опять уставился в потолок.
— Я буду крайне впечатлен, если у тебя это получится. Напоминаю напоследок. Цена ошибки будет велика как для тебя, так и для всей магической крепости. Так что если хочешь сесть подле меня, не подведи, Леннор.
Миг, и тело служанки обмякло, будто исчезли невидимые нити, что держали его в напряжении. Чуть дрогнули веки, голова повернулась на бок, а глаза вновь стали обычными, карими, и совершенно безжизненными.
Владыка Леннор осталась же стоять у алтаря, низко опустив голову. Волнистые локоны, спадающие прямо на лицо женщины, сейчас скрывали полную яростной боли гримасу.
Лидер магической башни вновь ею пренебрег. Старый ублюдок не верил в грядущий успех Леннор и сейчас буквально сказал, что лучшей колдунье за последнюю сотню лет не по плечу справиться с каким-то древним отшельником.
Но она точно знала, что идеально разыграла эту партию. Дело за малым — дождаться подходящего момента, чтобы замкнуть контур созданной ею шестой печати, и наконец-то создать инструмент, ради обретения которого она отправилась в эту вонючую северную крепость и потратила почти семь лет своей хоть и крайне долгой, но конечной жизни.
* * *
Эрегор находился в пути уже вторую неделю. Несколько дней назад старый эльф покинул пределы Н’аэлора и вырвался в приграничную зону, которая разделяла западные рубежи королевства
