Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров
Со страшным грохотом снаряды падали на каменное ограждение. Во все стороны полетели осколки, каменная крошка. Полыхнуло огнем. Зарокотало эхо, с силой ударившись о скалы. Рваные, серые клочья тумана заволокли горы.
Северяне, занявшие самое узкое место в ущелье и успевшее накидать в проход стену из камней, были в более выигрышной позиции, чем их противники, несмотря на смертоносные орудия последних. Осажденные стали вылезать из своих щелей в горах. Так повторялось уже много раз. Сначала имперцы бессильно палили из своего грозного оружия, сотрясая Перевал Туманов грохотом взрывов, потом пока они перезаряжали пушки, рогдарцы появлялись на склонах гор и начинали расстреливать их стрелами из арбалетов и луков.
И пока победа на этом рубеже была за северянами.
В этот раз все было по-другому. Командир дал отбой, жестом приказывая просто ждать и не высовываться из своих укрытий. Стрельба на время прекратилась. Имперцы начали подтаскивать новые ящики со снарядами. В один ряд с пушками подтащили несколько катапульт, в которые тоже стали закладывать взрывающиеся «кувшины».
Неожиданно около бойцов, деловито расставляющих ящики с ядрами вокруг орудий, появилась хрупкая девичья фигурка. Но не успели растерявшиеся воины что-то предпринять, как рядом с девушкой появилось еще шесть парней. В незваных гостей полетели стрелы и ножи. Которые оттолкнувшись от невидимой преграды, падали на землю. От очередного метательного снаряда заискрился барьер и искры упали рядом с ящиками. Один из имперцев начал их топтать. Пока не заметил, как по земле от сапога бегут оранжевые змейки.
Все в ужасе замерли. Некоторые из воинов побросали оружие, поднимая руки вверх в жесте перемирия. Другие наоборот застыли, боясь двинуться. В памяти еще горел факел из передового отряда всадников и стена огня, удерживающая наступление целого войска.
В этой суматохе никто особо не заметил нового гостя. Восьмой спокойно перешагнул через огненные линии и взял огневик, лежащий у одного из ящиков. Приложил к горящим росчеркам. Пламя чуть поднялось, заискрило, перебираясь на носитель.
Имперцы начали в панике отступать. Одни пятились. Другие уже откровенно бежали. Восьмой вытянул руку с горящим огневиком над ящиками. Замер, давая людям шанс. По одному стали исчезать гости. Наконец, восьмой разжал пальцы и ушел вслед за своими товарищами в только им доступное пространство.
Грянувший взрыв сотряс горы. Со склонов посыпались камни. Задрожала земля. Рвался огонь, стремительно расползаясь по пожухлой траве и кустарникам. Ущелье дрожало и стенало, переполненное энергией разрушения и смерти. Столпы копоти закрыли небо и все вокруг на много еров. Когда же клубы дыма развеялись, стало видно, что имперцы покидают Перевал Туманов.
На следующее утро княжеские войска повели в наступление свою конницу. Закованная в броню кавалерия, на полном скаку ломала ряды императорских пехотинцев. Противник дрогнул и начал отступать. Увлеченные всадники преследовали врага, руша стройные отряды стрелков и внося хаос на поле боя. И уже когда организованное поначалу отступление стало более походить на спонтанное бегство, ряды пехотинцев неожиданно расступились, открывая взору нападающих отряды воинов, стоящих вокруг незнакомых боевых установок.
Мюрдженцы остановились, начали пятиться. Не слышать о пушках, так свои смертоносные конструкции называли сами имперцы, мог только глухой. И сейчас всадники четко осознали, что из черных провалов неизвестных орудий на них смотрела сама смерть. Грянули выстрелы. Первые ряды конницы были буквально снесены прицельными залпами. Поле боя начало заволакивать дымом. Во все стороны летели ошметки лошадей, людей, мятого железа. Испуганные животные сбрасывали с себя всадников и уносились прочь. Вновь загрохотали пушки. Снаряды врезались в ряды врага один за другим, уничтожая все, что попадалось на их пути.
Блестящая атака мюрдженской конницы захлебнулась в собственной крови. Разбитые на отдельные группы всадники пытались найти спасение в лесной чаще, оврагах, надеясь укрыться от летящей смерти. Однако имперцы не думали останавливаться. Они посылали залп за залпом, пока на поле боя не осталось ни одного живого врага.
Черный дым густой пеленой висел в воздухе, закрывая две стоящие друг на против друга армии. После непрерывного грохота орудий, восстановившаяся тишина казалось неестественной и страшной. Воины Освободительного движения сквозь черную пелену в ужасе смотрели на разбросанные по земле ошметки, оставшиеся от одного из элитных подразделений их войска.
Страшный скрежет разорвал гнетущее безмолвие. Люди, не пришедшие в себя от горячки боя и пережитого ужаса, не могли представить, что могло произвести такой звук. Скрежет или треск повторился. Словно кто-то медленно открывал застоявшиеся створки огромных проржавевших ворот. Или возможно кто-то не менее гигантский рвал на лоскуты не поддававшуюся, тяжелую ткань.
Неожиданно раздался крик.
- Там! Там! – дрожащий голос повторял одно и тоже слово. – Там! На земле.
Десятки тысяч застывших в каком-то священном, неподдающемся описанию ужасе увидели ползущую по земле трещину. Она вспарывала землю. Разбивала комья грязи. Выкорчевывала корни редких кустарников и пожухлой травы. Протянулась через покореженные останки людей и лошадей. Пролегая по границе нейтральной зоны и уходила туда, где глаз уже не имел возможности следить за ней.
Снова раздался треск. Теперь на самом деле это было больше похоже на треск. Как будто одна часть чего-то огромного и нерушимого рвалась на несколько половин.И от этого звука кровь стыла в жилах. Стоящие впереди отряды воинов начали пятиться назад, подальше от неизвестной напасти.
Трещина ширилась. Вот только что она была тонкой нитью, обозначившей разрыв. И вот она уже шириной с половину ладони. Ничего не понимающие люди на всякий случай отходили дальше от края разлома. Командиры пытались построить ряды и организовать отход, передавая сзади стоящим рядам информацию о случившемся.
Милада проснулась от удара в живот. Ей и ее товарищам, как многим другим отстоявшим Перевал Туманов разрешили этим вечером отдыхать. Командиры расставили часовых и в лагере царили тишина и спокойствие.
Девушка захрипела от боли и потянулась к огневику. Мягкий свет пламени осветил палатку и корчившегося на полу Мирки. В самом дальнем углу она увидела Равву, сжимающего голову руками, словно она у него собиралась лопнуть. Рядом никого не было. В животе разрастался ком боли. Справа застонал Нирис. Милада приложила руку к носу и почувствовала, как по пальцам течет кровь. С трудом поднявшись на ноги, шатаясь она вышла из палатки. Здесь у самого входа, держась за живот, наклонившись к земле сидел Ламик. Кажется, его рвало.
Девушка закрутила головой, в надежде понять, что происходит. Но вокруг все было так же тихо. Лагерь отдыхал. Снова глухой удар где-то внутри
