Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров
- Никто ничего не понял. Ты просто появился словно из ниоткуда. И мир принял тебя.Так почти никогда не бывает.Хранитель с такой силой как у тебя появляется раз в несколько сотен аров, а может реже. А потом, словно в насмешку стал жить жизнью обычного человека. Нашел какое-то непонятное занятие.
- Это занятие – называется работой, - хмуро сообщил Дим. – Помимо энергии людям еще и кушать надо и крышу над головой иметь.
Ираэль всплеснула руками.
- Хранителю доступны все богатства мира. Одевая одежду, разве ты не знаешь, где у тебя карманы и что в них припрятано?
- И насколько щедро мирозданию к своему защитнику?
- На все, что у него есть.
Димостэнис саркастически скривил губы. Вот оно как! Быть Хранителем не только благородно, но еще и очень-очень выгодно.
- Поэтому нам и не были понятны все твои поступки и мотивации. Ты имел все, но ничего не брал. Ты мог вершить судьбу мира, но ничего не делал. Ты должен был хранить, но не смог уберечь от пропасти.
- Что значит Эвер готовил мир? – спросил он то, что не давало ему покоя.
Ираэль замерла на несколько мгновений. Потом в раздражении пожала плечами.
- Как же с тобой сложно! Ведь он и здесь творит тоже самое. Он пришел на Элиас следом за тобой, так решили Стражи. Но этот мир слишком большой соблазн для любого, кто обладает даром Хранителя, а для такого как Эвер, не имеющего никаких принципов и обделенного любой моралью – драгоценная жила для укрепления своей ауры или создания ее новой грани. О чем он уже столько аров грезит.
Рассвет уже сменял ночь. Свет звезды осветил небосвод и на темные воды Льдистого упало серебристое покрывало. Дим зашел в узкую пещерку – небольшое сооружение из камней слегка укрывающее от ветра и промозглого холода. Тело одеревенело и почти не слушалось его. Он опустился рядом со своим дорожным мешком, достал флягу и начал жадно пить воду. В груди уже несколько сэтов как поселилось онемение, поэтому он вынужден был прекратить свои тренировки.
Проснулась Ираэль. Зябко поежилась и села, закрываясь плащом. Она попыталась высунуться из-за камня, закрывающего ей обзор, но передумала и лишь спросила:
- Уже утро?
- Почти, - коротко ответил Дим, - еще полсэта и Талла озарит небо своим светом.
- Давно вернулся?
- Только что.
- И как?
Он покачал головой.
- Никак, - честно ответил он, - у меня не получается прочувствовать этот мир до того состояния, чтобы стать с ним единым целым. Словно мы с ним не подходим друг другу или возможно что-то мешает. Есть энергия стихий, и серебро Таллы, и Тонкий мир, который я чуть лучше стал ощущать.
- Что будем делать? Как найти дорогу в Фельсевер?
Димостэнис положил руку на ножны, в которых лежал кинжал, подаренный ему Рамиром.
- Я зайду глубже в изнанку, думаю смогу почувствовать принца. Мне нужен хотя бы слабенький маяк.
Рамир спрыгнул со взмыленной лошади около самых дверей княжеского дворца. Оглянулся, оценивая обстановку. Нескольких мгновений ему хватило, чтобы выделить незнакомую форму гвардейцев и чужие лица. Они не были стражниками князя, они не были даже фельсеверцами.
Однако никто не дернулся, чтобы остановить его, помешать войти в дом отца. Внутри все тоже было по-другому. Не сновала прислуга на первом этаже, не слышались голоса, звуки шагов. Все как будто попрятались в щели, разбежались по кладовым и боялись проявить себя.
Показался стражник похожий на тех, кто стоял за дверью. Принц бросил на него уничтожающий взгляд и стал подниматься по лестнице. Никто по-прежнему не делал никаких попыток его остановить. На втором этаже стражи было больше. Возле спальни отца, возле залы для принятия пищи, возле кабинета, даже возле купален стояли люди, одетые в черную, незнакомую форму со знаком Разбитых Сердец поверх форменной куртки.
Не пахло благовониями, которые так любила Лейла. Не слышался заливистый смех маленького братишки. Не раздавался голос отца. Иногда Рамиру казалось, что он слышит лишь стук собственного сердца.
Стражник у дверей рабочей залы лишь быстро пробежался взглядом по одежде принца, видимо отмечая наличие оружия. Меч принц оставил притороченным к лошади, понимая, что если на него нападут, одному ему все равно не выстоять, но на мгновение Рамиру стало интересно, что было бы если у него попросили снять кинжал, висевший в ножнах на поясе. Однако страж не промолвил ни слова и молодой человек толкнул тяжелую резную дверь и вошел в просторный, светлый кабинет, где обычно большую часть дня проводил князь Аввар. Занимался государственными делами, принимал посетителей, читал и отвечал на письма.
За столом отца сидела Лана.
- Приветствую тебя, брат, - принцесса улыбнулась.
Она пыталась выглядеть уверенной в себе. Сильной. Спокойной. Властной. Знающей цену себе и своим поступкам.
Однако ее спина была слишком напряжена, а сцепленные между собой пальцы, казалось еще чуть-чуть и сведет судорогой от волнения.
- Где отец? – спросил Рамир. Сердце все также бешено стучало, а сквозь сведенные челюсти с трудом проходили слова.
Чуть менее минора назад он покинул этот кабинет с важным поручением от князя. Он должен был объехать все кланы Малого круга и заручиться у их глав согласием на поддержку альянса и на отправку военных кораблей и воинов, которые Аввар обещал своим союзникам.
Фельсевер небольшое государство, но семейные территории каждого клана находились довольно далеко друг от друга, поэтому его путешествие длилось уже более трех семедневий, когда до него дошли вести, что род Сарван, из которого была Лейла – вторая благословенная избранница отца и мать его младших детей, вступил в заговор с правителем Мюрджена с целью свергнуть князя Аввара и захватить власть в Скалистом государстве.
- Брат мой, мне тяжело говорить это, - красивое лицо Ланы приняло страдальческое выражение, - но он был убит. Лейла предала его. Я всегда говорила, что ей нельзя верить. Ее братья напали на отца, когда он не ожидал подобного злодеяния и всадили ему нож в спину.
- И зачем же ей это было делать? - зло спросил Рамир.
-Род Сарван вступил в сговор с Мюрдженом. На нашей земле есть один очень ценный минерал, который нужен правителям других государств. Кстати наш отец знал о предательстве князя Эардоре и даже пытался пресечь преступные против себя действия, - принцесса тяжело вздохнула, - но не успел.
Лицо Рамира оставалось по-прежнему
