Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров
Янаур сам не понял, когда начал испытывать облегчение от того, что так и не смог ее изобличить. Он ругал себя последними словами, искренне не понимая, когда его жизнь сделала такой поворот, что он во всем и во всех пытается увидеть второе дно, когда он увяз в заговорах, интригах, всевозможных махинациях. Забыл, как отличать искренность и непосредственность от двуличия и лицемерия.
Элени научила его делать паузы в этой бесконечной гонке, в которую превратилась его жизнь. Ощущать вкус кафы, шутить, когда хотелось смеяться, а не для того чтобы показать свое умение иронизировать или защищаться от сарказма других. Напомнила, как расслабляет шум дождя, и как это – говорить, о чем думаешь, не боясь о чем-то проговориться или просто быть непонятым.
Единственным минусом, сводящим его с ума было то, что она видела в нем лишь друга. Или брата. Скорее даже – замену брату, когда того нет рядом. Силу. Надежность. Защиту. Она все еще жила в прошлом и не могла, а может и не хотела выныривать из этого тянущего ее назад омута скорби и воспоминаний.
Янаур злился, не спал ночами и давал обещания самому себе прекратить эти выворачивающие душу отношения, но с новыми лучами Таллы, как влюбленный мальчишка шестнадцати аров с нетерпением ждал стука в дверь.
Однако вскоре он начал замечать, что ей тоже стали тесны дружеские объятия. Он выдохнул, расслабился и приготовился ждать. Теперь оставалось лишь ничего не испортить. Но и здесь она вновь проявила себя, не так как он рассчитывал. Князь, имеющий немалый опыт в подобных отношениях, знал, как ведут себя женщины, желающие разрушить барьер дружбы. Используют более яркие краски для лица, делают немыслимые прически, одевают более откровенные наряды. Элени же просто отдалилась от него. Убежала, спряталась, испугалась.
Элени наткнулась на его взгляд. Смущенно улыбнулась и начала натягивать простыню.
Он знал, что не дотянул. Сорвался. Пришел к ней сам. Не дождавшись пока она окончательно определится и придет первой.
- Поздно. Я уже все видел, - пошутил Янаур, пряча горечь разочарования за шуткой. Она просила его остаться до утра, он выполнил просьбу. Вот только лучи Таллы так часто развеивают ночные сантименты.
- Я вроде тоже, но ты и вовсе в одежде, - парировала она, держа покрывало уже у самой шеи.
Он знал, что сейчас она скажет, что это была чудесная ночь и он весь распрекрасный, но она еще не готова к новым отношениям. И скажет, что им так хорошо было в статусе друзей.
- Это была потрясающая ночь, - медленно начала девушка, - и ты невероятный мужчина.
Ее щеки начала заливать краска. Она опустила глаза.
- Я просто хотела сказать… что ты на самом деле мой Спаситель. Спасибо тебе за все, - уже почти прошептала она, ломая все стереотипы.
Несколько мгновений ушло, чтобы осмыслить то, что она сказала и признать, что она самая непредсказуемая женщина, с которой ему только приходилось общаться и что теперь ему понадобится новый опыт.
Князь быстрым скользящим движением переместился на кровать.
- Ты знаешь, сколько мне аров, девчонка? – резким движением он опрокинул ее на спину, избавляясь от так бесившей его простыни.
Она быстро закивала, ловко расправляясь со шнуровкой рубахи.
- Ты знаешь, сколько всего у меня было за эти ары?
Элени иронично фыркнула.
- Наслышана.
- Тогда ты должна понимать, что я тебя больше не отпущу.
- Пожалуйста, не отпускай.
- Я задам тебе всего несколько вопросов. И не зли меня больше, чем ты это уже умудрился сделать, - стараясь казаться спокойным произнес Димостэнис, как только вошел в темницу к заключенному
Ривэн Пантерри сидел на узкой каменной лежанке и смотрел на носки своих сапог. В этот же вечер, как Дим привез Олайю в Эшдар, он попросил Кладиса, чтобы тот взял еще несколько своих ребят, и они долетели до заброшенной шакты, нашли Пантерри и доставили в крепость. Летуны выполнили его распоряжение, однако помимо наследника целителя, притащили еще и Алекса Таглана, который к большому удивлению Дима был все еще жив.
Оба были объявлены военными преступниками, руководившими бойней в Нэрнсте и карательными походами в Акилорском княжестве, ранее бывшими Промышленной и Приграничной квотами. Сейчас оба находились в тюремных клетях, ожидая своей участи.
- Ты все равно меня убьешь, - в голосе Ривэна больше не было агрессии или ненависти, которую тот буквально излучал при их более ранних встречах, лишь покорность и страх.
- Смерть тоже бывает разной.
Заключенный оторвал глаза от обуви и бросил взгляд через плечо Димостэниса. В самый темный угол, где, прислонившись к стене, стояла еле различимая фигура, закутанная в плащ. Дознаватель? Палач? Смерть бывает разной. Ривэн не хотел умирать никак.
- Ты был последний, кто видел мою семью в живых. И я сокращу наше общение, сказав, что знаю, как ты это сделал. Тем самым ядом, который ты забрал у своего отца.
Здесь все было понятно и без длинных исповедей. Диму надо было знать, что произошло в те трагические мены после того, как мальчишка Пантерри прибыл с ядом в его родового имение. Как смогла выжить Элени? И как обрела свой дар?
- Этим же ядом Лауренте убил моего отца. После чего пытался навязать мне союз с твоей сестрой, желая прибрать к рукам Дом Пантерри.
Общение с императором не прошло для юного целителя даром. Так как своим умом этот олух вряд ли дошел бы до таких откровений.
Дим презрительно фыркнул.
- Один стервятник убил другого, когда вдруг решил, что падали на всех может не хватить. Потом сам получил по заслугам. Тебе полегчало, после совершения акта возмездия?
- Да! – резко вскинулся Ривэн. – Я получил удовольствие, когда восстановил справедливость.
- Справедливость – это хорошо, - все также спокойно произнес Димостэнис, не отреагировав на вспышку дерзости. – Только вот куда же делась твоя справедливость, когда ты убивал мою маму, брата с его избранницей и только что родившимся младенцем, мою сестру?
Молодой Пантерри снова уставился на обувь.
- Я пришел в твой дом, когда Лауренте со своими военачальниками обсуждал план наступления на Эфранор. Я рассказал ему придуманную историю, как мне удалось бежать от карателей императора, и он легко поверил мне. Думаю, ему тогда было не до меня. Я подмешал ему яд в вино, также как он это сделал
