Фантастика 2025-129 - Денис Старый
Обсуждали люди и танцевальную площадку. Мол, если будет сильно холодно, так нельзя и танцевать будет, по домикам сидеть придется да скучать. Хотя чаши, в которых зажигался огонь, стояли чуть ли не через каждые два шага и давали более чем достаточно тепла даже ночами, которые не так давно были заметно прохладными, а теперь становились всё теплее. При нужде, так и вовсе опускалась бы шерстяная ткань, создавая замкнутое отапливаемое пространство. Так что все, или почти все, я предусмотрел.
Складывалось чёткое убеждение, что ко мне на бал прибыли чуть ли не все именитые дворяне Екатеринославской губернии. Кого я здесь не думал видеть, так это троицы самых богатых семейств губернии: Миклашевских, Струковых, Алексеевых. Это не только богатые помещики, но и представители тех наиболее уважаемых родов в губернии, которые занимаются государственными делами, чаще в Петербурге, или же всё-таки очень даже удачно развивают свои поместья.
Все эти «товарищи» жили на границе с Киевской и Воронежской губерниями и не входили в круг местного общения. По крайней мере, их не было на том приёме, где я, будучи полным идиотом, ещё до момента, когда вдруг резко поумнел, расшумелся и всех зазывал к себе, обещая незабываемый прием.
Видимо, сарафанное радио работает даже лучше, чем я предполагал, и вся губерния знала, что некий Шабарин нынче принимает гостей, да рассчитает ли силёнок, не помрёт ли с натуги. Вместе с тем, нельзя было приехать ко мне, не получив на то приглашение. Ещё будучи в Екатеринославе, я заказал для этого красивые открытки, вот их и разослал ранее по всем знатным домам. Но кто же знал, что приглашения, сделанные из вежливости примут за чистую монету.
А ведь я отослал приглашение даже графу Бобринскому. Вот уж кого действительно я хотел здесь видеть, так это его. Есть чему поучиться у этого человека. Да и сахарный заводик пора бы уже начинать строить.
Между прочим, Миклашевский и Струков сменяют друг друга на посту губернских предводителей дворянства. Так что, уже этот факт будет говорить о том, что гости ко мне пожаловали весьма и весьма основательные.
Самым важным было другое, чтобы тех тридцати двух домиков, что были построены с участием целых ста трех строителей, всё же хватило на всех гостей. Наверное, Господь меня любит, так как было занято в итоге двадцать девять из них. Ещё чуть-чуть, ещё немного, и я мог бы попасть впросак. Но все совпало, всё сложилось, и я уверился, что и всё остальное пройдёт «на ура».
Обидно, кстати, что половина домов была построена по очень уж ускоренной технологии. То есть, у них нет добротных печей, а те лёгкие камины, которые на скорую руку были выложены, в лучшем случае, месяц-другой переживут после окончания этого провинциального «шабаринского» бала. Так что выходило, что в погоне за удобством гостей я в череде приготовлений терял деньги, если не на всём, то очень на многом.
В итоге вышла катастрофическая сумма. Мои траты составили шесть тысяч шестьсот рублей. Так, для понимания, это больше, чем стоимость всего поместья. Или примерно равная сумма. И всё это — ещё с учётом того, что мне очень сильно помогали отец и дочь Картамоновы, которые то свечей ссудили, то посуды своей дали, то разрешили попользоваться тремя своими слугами, выученными правильной подаче блюд.
К слову, многие семьи перестраховывались, договаривались с моими соседями о том, чтобы, в случае чего, переночевать можно было в соседских поместьях. Я знал, что Струковых и Алексеевых удалось сперва заманить к себе Картамонову, а Миклашевские согласились остаться у Жебокрицкого. Но в итоге все остались у меня. Я же предоставил не только не самые худшие условия проживания, а ещё и необычные, когда можно выйти из дома и увидеть сразу нескольких своих соседей-помещиков. Главное, чтобы не мочились по ночам друг на друга, а то некоторый мокрый конфуз случится. Хотя туалеты, вырезанные из дерева, у каждого в доме, так что должны они быть знакомы с некоторой этикой и очередностью пользования такой системой. Пусть без смыва, канализации, но с достаточной ямой и крышкой, чтобы не воняло. Тоже — реальное удобство.
И вот, что характерно, ведь в округе все знали о том, что у меня сгорел дом, а всё равно приехали. Не тогда, когда мне нужна была помощь на пепелище, а вот сейчас, зная, в какие я должен войти расходы ради бала. О какой можно говорить дворянской солидарности, поддержке, если люди приезжали, будем говорить прямо, посмотреть на моё фиаско? Так что я ждал не восторгов, а недовольства, что не получился анекдот.
— Хрен им в дышло! — в сердцах сказал я, натягивая приторную вежливую улыбку и выходя из своего терема.
Первой частью программы должна была стать так называемая ознакомительная поездка по моим угодьям. И я, как хозяин, должен был гостей сопровождать и показывать, где у меня что, да как живут мои крестьяне.
Хорошо, что добрые люди подсказали, что помещики часто замкнуты, едва ли не помешаны на своих имениях и их развитии. Так что обязательно захотят посмотреть, как всё устроено у соседа. Ну и я, насколько это было только возможно, подготовился пускать пыль в глаза.
— Надеюсь, что вы не заскучали! — спросил я, выходя из терема.
— Вы заставили нас несколько ожидать, — отозвался Андрей Михайлович Миклашевский.
Именно этот мужчина претендовал на статус предводителя екатеринбургского дворянства, так как, по мнению некоторых, нынешний немец Федор Ермолаевич Франк не лучшим образом справляется с этой обязанностью. Так что Миклашевский взял на себя роль главного тролля, как сказали бы в будущем. Пробовал паразитировать на мне, чтобы заработать себе очков.
Он был всем недоволен, критиковал, пытался надо мной шутить, но мы-то тоже не лыком шиты. Так что некоторые ответы от молодого, но дерзкого Шабарина не раз уже смущали двадцатидевятилетнего помещика.
— Не думаю, господин Миклашевский, что те пять минут, что я отсутствовал, могли бы быть для вас скучны. В компании таких очаровательных дам, коими вы окружены, невозможно скучать, — сказал я, а вот Миклашевский несколько поник.
Он же себя позиционировал, как главный острослов и первый красавец на губернию, а еще и самый выгодный жених. А тут посмел скучать в обществе пусть далеко и не прекрасных, но всё же
