Реинкарнация архимага 2 - Сергей Александрович Богдашов
Хм… Восемьдесят рублей, как с куста. Тридцать за «смазку» в отделе землепользования, и пятьдесят полицмейстеру, как знак уважения. Эти взносы стряпчий стребовал безапелляционно, и я сразу понял, что торг здесь неуместен.
К жандармам меня Файнштейн отправил самого, вскользь заметив, что я лучше всех с их начальством договорюсь.
Капитан жандармерии, которого я отвлёк от раскладывания пасьянса, встретил меня пусть и без радости, но изображая внимание.
Выслушав мою наспех сочинённую версию про полноценное расследование дел некроманта, и возможном участии местной корумпированной полиции, он поморщился и отдал распоряжение, чтобы нам выделили пару конных жандармов, в качестве сопровождения.
Кажется, я ему только что немного задолжал.
* * *
Выехали мы ближе к обеду.
Полугрюмов с отставниками давно были на месте и живо влились в наш небольшой караван.
Поехали мы сразу к воротам терема, которые отгрохал себе управляющий. Тут не стоило быть провидцем, чтобы понять, что такое сооружение, да ещё и с изрядной конюшней, на оклад управляющего ни за что не построить. Даже если он лет пятнадцать — двадцать во всём необходимом себе станет отказывать.
При виде этого сооружения один из жандармов даже присвистнул, а Файнштейн начал руки потирать.
Ворота были закрыты, но отставники свою роль знали, и спрыгнув с подводы, застучали по воротам прикладами.
— Кого там принесло? — раздался со двора басовитый голос.
— Открывай! Новый хозяин именья к старому управляющему приехать изволил! — с явной издевкой откликнулся вояка.
— Подождёшь. Сначала хозяину доложу, — гаркнули из-за ворот.
— Ох тыж… Гриня, подмогни.
Пара отставников лихо показала, как нужно преодолевать препятствия, подсадив товарища наверх, чтобы потом с его помощью взобраться самому. Через несколько секунд загремели засовы и ворота были открыты.
— Кто такие? По какому праву⁈ Трошка, бегом за десятским! Тати пожаловали! — истерически завизжал багроволицый пузан, выскакивая на крыльцо.
Впрочем, заткнулся он быстро. Почти сразу, как только во двор въехали полицейские и жандармы.
— Эй, любезный, ты что ли тут в управляющих был? — окликнул я пузана, — Давай отчёты тащи. Узнаем, сколько ты у хозяев наворовать успел и от налогов государству скрыть. Надеюсь, сухарей успел заготовить?
— Да ты… Да яж тебя урою!
— Батя, дай мне! — азартно выкрикнул ражий молодец, находившийся явно в подпитии, и отодвинув отца могучей рукой, он без лишних мудрствований запустил в меня топор.
— Покушение на жизнь дворянина и действующего офицера пограничной службы. По совокупности — от восьми лет каторги, — в секунды затишья объявил Файнтштейн на весь двор.
— Хороший у меня Щит, — машинально отметил я вполголоса, и ответил агрессивной парочке двумя заклинаниями Паралича, — Можете их вязать, — повернулся я к остолбеневшим полицейским, вынуждая их очнуться.
В терем забежали отставники и вскоре вытолкали на улицу ещё четырёх пьяных молодцов, всех под стать буйному сыну управляющего. Их полицейские усадили у стены, сказав, что с ними позже разберутся, а я прошёл в дом. Внезапно наверху, на втором этаже терема, что-то загремело.
— За мной, — скомандовал я отставникам, и в несколько прыжков взлетел вверх по лестнице.
Дебелая мамаша, со своей дочуркой, слегка уменьшенной её копией, набивали узлы тряпьём и украшеньями.
— Дорогуши, а куда это вы собрались? — весело окликнул я их, появляясь в дверях, — Вам в город собираться надо. В полицию поедете. К следователю на допрос. А если собрались что-то ценное умыкнуть, то смотрите у меня — сядете за воровство и сокрытие улик от следствия.
Собственно, они и так сели. Кто где стоял. Дочь так прямо на пол плюхнулась.
— А нас-то за что? — спустя время, промямлила жена управляющего.
— За что? — усмехнулся я, оглядывая убранство комнаты. Шкафы, ломящиеся от дорогого фарфора, стены, увешанные коврами, а на полу — персидские половики. — Да хотя бы за то, что жили на ворованное. Или вы думали, ваш муж купил всё это на жалование управляющего?
Отставники тем временем уже рыскали по дому, вытаскивая из потаённых уголков мешки с монетами, шкатулки с драгоценностями и даже несколько грамот на землю, оформленных на подставных лиц.
— Вот это да, — присвистнул один из них, разворачивая кожаную папку. — Барин, да тут целая переписка с купцами! Смотрите, сколько зерна списывали как порченное, а сами продавали втридорога!
— И не только зерно, — добавил другой, швырнув на стол толстую приходную книгу. — Лес, скот, даже казённые подати частью в карманах этого хмыря оседали.
Файнштейн, тем временем, деловито записывал показания пойманных «молодцов», которые под угрозой каторги уже начинали сдавать друг друга.
— Ваше благородие, — обратился ко мне один из полицейских, — А что с ними делать? — Он кивнул в сторону жены управляющего и её дочери, которые сидели на полу, обнявшись и тихо хныкая.
— Обыскать, отобрать всё, что нажито непосильным трудом, и отправить в город под конвоем, — отчеканил я. — Пусть следователь разбирается. А пока… — Я подошёл к окну и распахнул его. На дворе уже суетились десятские, сбежавшиеся на шум. — Объявить всем крестьянам: завтра утром — сход. Будем разбираться, кто сколько должен и кому.
— А управляющий? — спросил Файнштейн.
— Его следователю сдать. Если столько украл, то значит, связи есть. Может, и откупиться попытается. Но за этим жандармерия проследит.
В этот момент со двора донёсся громкий ор. Я выглянул и увидел, как к воротам подходит толпа мужиков с кольями и вилами.
— Батюшки, да это ж бунт! — ахнул один из отставников.
Но я только усмехнулся.
— Не бунт, — поправил я его. — Народ, наконец, поверил, что справедливость возможна.
— Так я и сам поверил, — ухмыльнулся он в ответ, успокаиваясь, — С молодости мечтал, что когда-нибудь доберусь до такой вот паскуды и повожу его мордой по земле. Чтоб до юшки кровавой и крошева зубов… А тут надо же, сбылось.
И всё бы хорошо, но во время долгого разговоров с сельчанами выяснилось, что предыдущий хозяин имения, господин Полуэктов, в село наведывался на два дня, и кое-кто видел его ночью на кладбище. А неделю назад у крестьян стали пропадать овцы и собаки.
— Ещё и нежить, — вздохнул я, понимая, что времени у
