Шарлатан 3 - Квинтус Номен
На самом деле «прорыв» уже случился, правда в науке совсем другой: предложенная-то мною вычислительная машина имела изначально «очень открытую архитектуру», в которой каждая команда реализовывалась отдельным, совершенно независимым от остальных, аппаратным модулем. И одним из совершенно новых модулей, разработанным совсем молодыми ребятами-второкурсниками, стал блок, загружающий из памяти в указанный регистр необходимые для следующей операции данные. Не за четыре машинных такта, как ранее изготовленный блок, а за шесть или даже за семь – но новый модуль «умел» адресовать уже не шестьдесят четыре килобайта, а восемь мегабайт, и семь тактов на операцию тратилось если нужные байты размещались на смежных «страницах» памяти, а не на одной. И вставили этот модуль уже в новую, изготовленную в начале декабря, машину – а в неё уже воткнули не восемь, конечно, мегабайт, а всего двести пятьдесят шесть килобайт, но воткнули так мало просто потому что больше готовых матриц памяти не было. Но и такая память позволяла довольно «размашисто» программы составлять – просто пока еще большие программы неоткуда было в машину запихивать. Пока неоткуда – но ведь в Дзержинске «тонкопленочники» героически трудились над новыми достижениями отечественной науки! И стимул теперь у них был чрезвычайно мощный…
Мощный стимул у них появился сразу после того, как в политехе изготовили и запустили «в пробную эксплуатацию» видеомагнитофон с блоком вращающихся головок. Он пока в единственном экземпляре существовал, и размещался этот «экземпляр» на горьковской телестудии – но после того, как выступление товарища Сталина на праздновании годовщины революции в городе по телевизору показали подряд три раза, и все разработчики девайса, и парочка технологов, сумевших нужную пленку изготовить, обрели по ордену Трудового Красного Знамени. Буквально на следующий день обрели – а все причастные (и множество непричастных) прекрасно знали, что всю эту разработку «заказал Шарлатан». И тут же все «вспомнили», как очень много других людей, придумки Шарлатана воплощавших, тоже быстро были отмечены высокими наградами – так что мой следующий заказ народ бросился исполнять буквально наперегонки. Правда, «заказ» был непростой: «пленочникам» нужно было придумать (кроме всего прочего) как изготовить абсолютно ровную плоскую пленку толщиной микрон так семьдесят пять – но народ старался. А радиоинженерам тоже сильно повозиться пришлось: предложенный ими изначально вариант воспользоваться магнитными головками от чудища под названием «Днепр» даже их самих довел до икоты от смеха. Впрочем, определенный опыт у них уже был, для видака-то они нужные магнитные головки изготовить смогли. И, хотя каждая обошлась им больше чем в тысячу рублей, повторение успеха было возможно.
Возможно, но я им другую задачу поставил: не изготовить, проявляя чудеса трудового героизма, дорогущую головку, а разработать технологию, позволяющую такие головки штамповать на потоке с ценой в пределах… в общем, чтобы в бухгалтерии, глядя на цену, слабые духом женщины в обморок не падали. А это было куда как более сложной задачей (да и заметно более дорогой), но я все же смог до Зинаиды Михайловны «достучаться» – и ребята получили в министерстве «режим наибольшего благоприятствования». То есть денег им дали много и сразу, а теперь они их потихоньку проматывали. Причем проматывали не только в СССР, некоторое очень непростое оборудование для них было вообще во Франции заказано!
Причем последняя сделка, как мне поведала Зинаида Михайловна, была вообще проведена по настоянию руководства страны: пока я жевал сопли и пытался «двинуть вперед вычислительную науку», товарищ Сталин сумел уговорить кучу буржуинских стран организовать «независимый международный расчетный банк», все сделки через который проводились «в золоте», причем гарантом по всем сделкам выступал уже Советский Союз, выделивший для этого дела изрядный запас желтого металла и, дополнительно, давший гарантии при необходимости обеспечивать расчеты и тем золотом, которое потом уже будет у нас добыто. Вроде бы пустячок, но теперь по факту привязка многих иностранных валют к фунту или доллару просто исчезла, а СССР получил возможность очень просто приобретать все необходимое у буржуев. И многое тем же буржуям продавать – а закупка оборудования для производства магнитных головок (очень недешевого, кстати) была всего лишь «демонстрационной закупкой». Потому что формальный запуск банка в работу намечался на первое января пятьдесят четвертого…
Новый год мы все снова встретили в родной деревне, разве что мне пришлось с собой туда и Ю Ю тащить. Мама очень «мой выбор» не одобрила, а отец, напротив, сильно обрадовался. Только вот что по этому поводу подумала баба Настя, я не узнал: она была уже совсем плоха и, по словам дяди Алексея, она уже и родственников многих узнавать перестала. Меня, впрочем, узнала и очень обрадовалась тому, что я приехал. И даже попросила меня отвезти ее «к деду Митяю», который, к моему великому сожалению, переселился на кладбище в Ворсме.
А после того, как мы наступление нового года отметили, я вернулся в город и усиленно начал готовиться к экзаменам. И в целом «отстрелялся» неплохо – а после того, как я получил последнюю подпись в зачетной книжке, узнал – от Юрия Исааковича – что дальше мне предстоит учиться уже на новом факультете. Правда, он искренне считал, что учреждение в университете факультета вычислительной техники он смог пробить, но тут уж я его разочаровывать не стал.
Пока что новый факультет размещался «где придется» в старых корпусах, но уже весной для него было запланировано отдельный корпус выстроить, в котором заранее предусматривалось несколько залов для размещения вычислительных машин обустроить. Ну да, последний вариант машины занимал уже метров двадцать квадратных, там одна «дополнительная память» едва в четыре довольно немаленьких шкафа влезала – и еще у машины появилось новенькое «буквопечатающее устройство». Тоже агрегат весом в полтонны и размером… очень немаленький он получился, и электричества он, кстати, жрал чуть ли не больше, чем вся остальная машина. Хотя все же не больше: оказывается, «советская вычислительная наука» и кроме Горьковского университета много где со страшной силой развивалась, так что в Москве придумали систему ввода (и даже вывода) информации в комп на перфокартах. То есть все же не придумали, а тупо передрали американские устройства, и, несмотря на яростное сопротивление наших разработчиков, университету было поручено и эти железяки к вычислительной машине как-то подключить.
Юрий Исаакович все же смог «задачу» перевалить на политех, там, тоже отнюдь не повизгивая от восторга,
