Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков
– Ну вот и все. Свершилось, – воскликнул меркиец.
– Что? Что свершилось? Уже? Начинают? – забеспокоился сосед Риордана справа.
– Подписаны протоколы боевых десяток, – охотно объяснил меркиец. – Видели, он держал перед собой список Овергора? Сейчас последний инструктаж по тактике, а через час запоют трубы.
Не прошло и двадцати минут, как по рядам побежали мальчишки с программами боев в руках. Непонятно, сколько десятков писцов было для этого задействовано. Программы стоили двадцать рейсов и разбирались нарасхват.
Риордан купил одну, а сосед слева целых две.
– Одна из них пойдет в книгу. Собираюсь издать «Историю войн», – с важностью пояснил меркиец.
Риордан быстро просмотрел программу и невольно прикрыл глаза. Он увидал то, что и ожидал. Биккарт поступил, как стратег. Жестоко, но оправданно.
Под затейливой вязью и гербами королевств шел список поединщиков с боевыми специальностями:
Программа первого дня войны
Открытие боев.
Овергор: Виннигар по прозвищу Зверь, меч.
Фоллс: Скорпион, меч.
Второй бой:
Овергор: Слиток, боевые топоры.
Фоллс: Фаланга, алебарда.
Третий бой:
Овергор: Дертин, боевой молот Спарка.
Фоллс: Пустельга, меч.
Четвертый бой:
Овергор: Кавалер, меч.
Фоллс: Тарантул, меч.
Риордан тяжело вздохнул. Дертина поставили третьим по списку. Это значит, что его шансы выжить близки к нулю. Если Биккарт не выкинет синий флаг, чтобы спасти поединщика. А он наверняка этого не сделает. Ему еще будет, кого спасать, а синих флагов всего два на всю кампанию. Неуклюжий увалень Дертин. Ну разве он сможет одолеть одного из этих монстров фехтования? Сам Риордан разгромно проиграл их резервисту. Дертина не спасет даже его запредельно высокий болевой порог. Потом он усмехнулся и с досадой покрутил головой. Эх, какими же проклятиями осыплет его старый слуга, когда увидит программу! Оставалось надеяться, что не все деньги старик поставил на Дертина.
– Вы уже посмотрели, господин? – в который раз спрашивал его сосед справа. – Я решил воздержаться от покупки. Все-таки целый золотой за клочок бумажки. Вы позволите?
Видя, что Риордан не реагирует на просьбы, меркиец любезно протянул скопидому одну из своих программок.
– Будьте любезны. Только верните обратно, мне она еще понадобится.
Ничего не ответив соседям, Риордан механически пробежался по остальным поединкам.
Программа второго дня войны
Пятый бой:
Овергор: Жало, боевые топоры.
Фоллс: Ястреб, алебарда.
Шестой бой:
Овергор: Обсидиан, копье.
Фоллс: Паут, меч.
Седьмой бой:
Овергор: Варан, боевые топоры.
Фоллс: Кара, протазан.
Программа третьего дня войны
Восьмой бой:
Овергор: Феникс, меч.
Фоллс: Сольпуга, меч.
Девятый бой:
Овергор: Бовид, алебарда.
Фоллс: Жнец, протазан.
Десятый, заключительный бой:
Овергор: Танцор, меч.
Фоллс: Математик, меч.
После сражения зрители увидят подписание мирного договора и чествование победителей.
Риордан понимал, какую тактику избрал Биккарт. Он оставил под финал самых сильных. Того же Танцора – лучшего учителя фехтования Овергора. А начнут битву те, от кого не ждут слишком многого. Виннигар, Кавалер, Дертин. Если парни сумеют дать бой Голубой стали, то у Овергора появится шанс. Беда в том, что все это сумел предугадать Кантор. Не случайно он приберег на конец сражения своего лучшего бойца – Математика.
С грохотом распахнулись Золотые ворота, и на Парапет Доблести строем вышли горнисты. Они несли в руках поднятые к небу длинные медные горны с широкими раструбами. Музыканты расположились лицом к зрителям, и над Ярмарочным полем прозвучал церемониальный рев. В сопровождении двух баннеретов на Парапет выступил герольд в золотой тиаре. За ним вынесли еще один напоминающий раковину улитки рупор, еще более длинный, чем предыдущий.
– Слушайте все! – От отлично поставленного голоса герольда, казалось, завибрировал воздух. – Сегодня четырьмя поединками начнется война между Фоллсом и Овергором. Пусть славятся владыки королевств, да умножат боги их род! Пусть славятся бойцы, что выйдут на Парапет Доблести, и да живут их подвиги в веках и преданиях! Их храбрость воспоют поэты! Их мужество станет примером грядущим поколениям. Их судьба свершится на ваших глазах, а смерть никогда не будет забыта. Ибо герои-одиночки погибают во имя того, чтобы жили тысячи, – герольд сделал паузу, набирая в легкие достаточно воздуха, а потом страшно и громогласно прокричал: – И да наступит время ВОЙНЫ!
Вся предыдущая какофония показалась Риордану шорохом весеннего ветерка по сравнению с бурей криков, поднявшейся в ответ на слова герольда. Когда крики сорванных глоток пошли на убыль, герольд вновь взял слово:
– А теперь поприветствуем его величество Хеймиса Четырнадцатого, короля Фоллса, и его величество Вертрона, короля Овергора!
Под овации зрителей и завывание горнов на галерею, расположенную на внешней стороне крепостной стены, степенно проследовали монархи в сопровождении присных. За ними свои места стали занимать высшие чины обоих государств. Они спускались с разных сторон, как два ручейка. Овергорская знать обосновалась слева от Золотых ворот, а дворяне Фоллса – справа. Через семь мест от Вертрона, после королевы, двух дочерей и принца Унбога, разместился патрон Риордана – всемогущий визир. Накнийр цепким взглядом окинул Парапет и первые ряды зрителей. Безошибочно вычленил среди них своего секретаря и нахмурился. В его взоре пылал предельно ясный вопрос: «Как здесь оказался?» Риордан медленно кивнул, словно хотел ответить: «Все в порядке, ваша светлость, проблемы решены». Визир равнодушно пожал плечами, как бы говоря: «Ладно, после доложишь».
Церемониймейстер и его свита удалились с ристалища, и на Парапет с двух сторон вышли оба Мастера войны – Биккарт и Кантор. Бульдожье лицо овергорца было бледнее, чем обычно. Физиономия Кантора излучала напряжение и сосредоточенность. Оба полководца сошлись на середине каменного мостика и обменялись несколькими фразами. Затем последовали короткие обоюдные поклоны, и Парапет вновь опустел.
К Риордану и его соседям подскочил «жучок», принимающий ставки.
– Господа желают поставить на исход первого боя?
– Какие коэффициенты? – нетерпеливо спросил тучный сосед справа.
– Скорпион – один и три, Виннигар – семь, – отбарабанил букмекер.
– И думать не смей ставить на Зверя, – буркнула жена толстяка.
– Да, патриотизм всегда проигрывает наживе, – ехидно захихикал меркиец, но под взглядом Риордана поперхнулся смешком и смолк.
– Что-то я не припомню таких жидких процентов, – проворчал толстяк и метнул букмекеру набитую монетами мошну. – Я патриот своего кошелька. Сорок золотых на Скорпиона.
Он извиняющимся тоном объяснил всем присутствующим:
– Двенадцать «королей» на дороге не
