Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
Даже Санторо теряла студентов. Я точно помнила один случай: за несколько лет до того, как мы с Тадди поступили в Академию, во время полевой практики четвёртого курса в гробнице на Кипре умерла девушка. Её жених разорвал помолвку незадолго до этого, и, как только студентка прибыла на место исследований, старое проклятие стало питаться её негативными эмоциями. Думая, что справится с этим, она не стала обращаться к однокурсникам и Санторо, что привело к гибели. Проклятие заставило её покончить с собой.
Думать об этом было слишком тяжело.
– Прости, ведьма Эстер, – мягко сказал фамильяр, видевший все мои мысли. – Я уверен, что твои подопечные будут живы и здоровы.
«Надеюсь, Персиваль. И, раз уж согласилась, сделаю всё, чтобы это было так».
За дверью лаборатории раздался звон разбитого стекла и уже более громкая брань. Остатки благородства всё-таки победили ненависть к запаху декокта. Нужно было убедиться, что у Джиованни всё под контролем, ведь он спешил и что-то разбивал, скорее всего, из-за того, что пообещал мне управиться за пятнадцать минут.
Я тихо приоткрыла дверь в лабораторию, зачарованную так, чтобы не пропускать никакие запахи наружу. Воспоминания о годах обучения мигом всплыли в мыслях, и, к счастью, даже внутри запаха декокта уже не чувствовалось.
После ухода Бронте многое изменилось. Профессор, преподававший алхимию во времена моей учёбы, был убеждённым перфекционистом. При нём лаборатория больше походила на операционную: никаких излишеств – только строгий порядок. Теперь же помещение выглядело так, словно перенеслось со страниц книг о волшебниках-учёных. Магический хаос, травы, склянки… Новое убранство казалось слишком неорганизованным и при этом очень уютным.
Джиованни стоял спиной к двери у стола, на котором были расставлены алхимические приборы. Он пока не замечал моего присутствия, собирая осколки разбившейся стеклянной палочки для перемешивания растворов. Прежде чем я успела что-то сказать, мужчина взмахнул рукой и тихо произнёс заклинание. Повинуясь действиям ведьмака, к нему через всю комнату подлетел тяжёлый на вид контейнер для отходов. Джиованни смахнул в него остатки стекла и повторил заклинание, отправляя мусор на место.
Обернувшись, он наткнулся на мой удивлённый взгляд.
– Простите! Не заметил, как вы вошли, – выпалил мужчина.
– Я услышала звон и решила, что вам нужна помощь…
«Он говорил, что почти не может использовать магию, – вспоминала я. – Конечно, перемещение небольших предметов не требует много сил, но контейнер не был небольшим и выглядел тяжёлым».
Профессор молча смотрел на меня, явно ожидая вопроса, но я не знала, что именно спрашивать. «Это ведь… не моё дело?» Если у Калисто были какие-то причины скрывать способности, я не имела права в них лезть. «Может, у него нестабильная магия, которая срабатывает лишь иногда?..»
Так и не дождавшись от меня никакой реакции, Джиованни заговорил сам:
– Я знаю, о чём вы думаете.
– Вам не нужно ничего говорить, – быстро ответила я. – А мне стоило постучать.
– Эстер, я понимаю, что вы видели, как я применил магию на том контейнере. Обычно мне бы не хватило на подобное сил.
– Обычно? – всё-таки уточнила я.
Вежливость вежливостью, а хоть какие-то ответы мне всё же хотелось получить.
Мужчина достал из кармана жилета блестящие часы.
– Взгляните.
Я шагнула вперёд, приглядываясь к простым, на первый взгляд, бронзовым карманным часам. На циферблате под стрелками виднелась гравировка в виде трёх скрещённых окружностей.
– Кольца Борромео! – поняла я.
– Вам знаком этот символ? – спросил Джиованни.
– Конечно, он восходит к скандинавскому треугольнику Одина, или Валькнуту, а называться Борромео стал благодаря эмблеме миланской семьи… Постойте, они же изготавливают самые надёжные магические накопители!
Джиованни кивнул, слабо улыбаясь.
– Именно так. Этот накопитель мне доставили сегодня утром, и вы наблюдали за его первым использованием.
– Вам необязательно было объясняться со мной, – неловко сказала я.
– Мне не хотелось, чтобы вы считали меня лжецом, – спокойно ответил Джиованни, убирая часы обратно в карман.
Тот факт, что профессор пользовался накопителями, объяснял, как ему удавалось занимать должность в столь почётном колледже Академии, как Венецианский. Каким бы талантливым алхимиком он ни был, многие зелья требовали применения магии. А накопители были хоть и очень дорогостоящим, но всё же популярным видом помощи ведающим, чьи способности к магии проявлялись поздно или неполностью.
В любом случае я была рада, что этот вопрос исчерпал себя.
– Если не секрет, профессор Кроу, для чего вам нужна лаборатория? – спросил Джиованни. – Я могу помочь собрать ингредиенты.
И если он не хотел, чтобы я считала его лжецом, то мне всё-таки пришлось ему солгать. Также мне не пришло в голову ничего лучше, кроме как выбрать вымышленным предлогом нужды женского тела.
– Мне нужно подготовить несколько отваров, облегчающих боль в лунные дни, – ровным голосом сказала я, молясь, чтобы щёки предательски не покраснели. – Но мне не хотелось бы отвлекать вас ещё больше, поэтому, если вы покажете то, что категорически нельзя трогать, среди остального я найду нужные мне ингредиенты.
К чести Джиованни, нужно сказать, что на моё объяснение он отреагировал абсолютно спокойно, не смутился и никак не указал на неуместность разговора о подобном с мужчиной.
Будучи выращенной одиноким отцом и проведя большую часть жизни с братом, я ценила в мужчинах такое же понимание, какое проявляли они. И профессор Калисто в тот момент вырос в моих глазах. Что уж скрывать, я почти готова была назвать его другом.
– То, что категорически нельзя трогать, находится в моём кабинете, – с улыбкой сказал Джиованни. – А здесь всё оставлено для студентов, поэтому не ограничивайте себя.
Я подошла к столу, вспоминая рецепт первого зелья – «Affectum ultimum», или «Последнее чувство». Он состоял их простых ингредиентов, и большую часть я уже видела на полках.
– Спасибо. Только подскажите, где найти листы гинкго? – к счастью, в рецепт обезболивающего зелья они тоже входили, и вопрос не мог стать раскрытием моей лжи.
– Вы не будете против, если я оставлю вас? – спросил Джиованни, указывая на нужный шкаф.
– Конечно, благодарю вас ещё раз, – ответила я.
Улыбнувшись, мужчина ушёл, тихо прикрыв за собой дверь.
В лаборатории было много фолиантов с рецептами зелий, и, к счастью, нашлось и то, что было нужно мне. Сверившись со всеми этапами работы, я приступила к изготовлению «Последнего чувства».
– Эх, а раньше ведьмы варили снадобья в куда более драматичной атмосфере, – сказал Персиваль, появляясь на столе рядом с котлом.
– Ты про мрачные избушки, затерянные в чаще леса? – усмехнулась я.
– Там сама природа помогала им, а
