Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
* * *
В понедельник мне доставили профессорскую форму. К дорогой синей ткани плаща с символом Академии была прикреплена записка:
Эстер, ma chérie[39],
вчера вечером из Ковена поступила информация о твоём назначении профессором. И, хоть для меня это было в высшей степени неожиданно, я хочу от всего сердца поздравить тебя с получением должности! Тадеуш всегда говорил, что, если бы не он, лучше тебя обучить искусству борьбы с проклятиями новое поколение ведающих никто бы не смог.
Возможно, ты не говорила мне о такой возможности из-за страха задеть мои чувства или как-то очернить память Тадди, но я прошу… Нет, я умоляю тебя не допускать подобных мыслей! Я правда рада, и он был бы счастлив такому исходу.
Итак, будущий профессор Эстер Кроу, как секретарь Академии, я спешу сообщить, что эта записка прикреплена к твоей официальной форме. Это базовый плащ и обычное профессорское платье, поэтому позже, если тебе захочется, их можно будет изменить по твоему вкусу, сохраняя единый стиль Академии, разумеется.
Не волнуйся, на этой неделе в пучину преподавания тебя никто бросать не собирается, особенно учитывая, что завтра мы должны проводить Тадди. Поэтому подписание всех документов и первые занятия начнутся в следующий понедельник – десятого ноября.
Санторо постепенно просыпается после целительного сна. Она чувствует себя хорошо, но я стараюсь держаться поближе к ней, поэтому не могла зайти к тебе лично. Надеюсь, ты не в обиде.
Искренне твоя,
Вивьен Даае.
– Что ж… – пробормотала я, аккуратно убирая форму в шкаф. – Ворон не стал долго ждать открытия моего согласия.
– Мне кажется, он всё подготовил давно и ничуть не сомневался в том, что ты это согласие дашь, – сказал Персиваль, растянувшись на кровати.
– Наглый ведьмак, – нахмурилась я.
– А мне нравится этот пернатый, – возразил фамильяр. – Он знает, чего хочет.
Не согласиться с последним утверждением я не могла.
– Чем собираешься заняться? – спросил Персиваль.
– Для начала найти профессора Калисто.
Кот не отвечал несколько секунд, и я почувствовала тепло в голове, как будто он касался магией моих воспоминаний.
– М-р-р-р-мяу, теперь вижу. Вежливый и интеллигентный алхимик. Что тебе от него нужно?
– Допуск в лабораторию и к ингредиентам, – ответила я.
– Хочешь как-то проверить часы с острова и те, что принадлежали Тадеушу?
– Да. Есть два зелья: одно возвращает эмоции, которые владелец вещи испытал последними рядом с ней, второе может показать местоположение хозяина предмета с точностью до мили.
– Миля – это многовато…
Я пожала плечами, доставая из шкафа тот же костюм, в котором была на Тессере, и делая мысленную пометку не забыть посетить модистку.
– Миля – это хоть что-то. Будь зелье точнее, его давно запретили бы или сделали очень недоступным: кому захочется, чтобы по любому потерянному предмету ведающие могли найти точное местоположение владельца? В любом случае тот, кто проводил ритуал, мог изначально зачаровать свои вещи, чтобы его нельзя было отследить.
– Но часы явно были потеряны в спешке, – кивнул фамильяр.
– И если блока не было… – улыбалась я.
– То ты можешь найти виновного быстрее, чем Ворон успеет сказать «кар»!
– Персиваль!
– А что я такого сказал?.. – облизывая лапу, невинно промурчал кот.
XX. Алхимическая лаборатория
«Нет зелья более сильного, чем любимый суп, напоминающий о детстве».
(Эпиграф мемуаров специалиста в сфере алхимии, заслуженного члена младшего совета Ковена, профессора Фредерика Д. Бронте.)
К счастью, мне даже не пришлось идти к общему профессорскому расписанию, чтобы найти, в какой из аудиторий был Джиованни. Едва выйдя в коридор, я увидела его, заворачивающего за угол.
– Профессор Калисто! – кричать имя в коридоре со студентами казалось неуместным, но мужчина услышал даже моё тихое восклицание.
– Профессор Кроу, – вежливо улыбнулся он, подходя ко мне.
– Так вы уже знаете?..
– Думаю, все знают, – смущённо отвёл взгляд Джиованни. – Подобные новости в Академии разлетаются быстро. Так было и со мной, когда я сменил профессора Бронте.
– Что ж, кажется, пойти на попятную у меня не выйдет, – усмехнулась я.
– Выбор есть всегда, – ответил Джиованни. – Жаль только, что за него иногда приходится дорого платить.
Серьёзность в его голосе и взгляде была внезапной, а слова звучали очень личными. «Что ж, лезть в чужую жизнь я точно не хочу…»
Чтобы сгладить неловкую паузу, я предпочла сразу перейти к делу:
– Я хотела узнать, можно ли сегодня посетить вашу лабораторию? Понимаю, вопрос внезапный.
Джиованни приподнял брови, но не выглядел слишком уж удивлённым.
– Конечно, у вас, как у профессора, есть доступ и в лабораторию, и в хранилище ингредиентов. Следующие практикумы там начнутся только во второй половине дня, так что сейчас вы как раз можете её посетить… – Он смущённо качнул головой, и тёмная кудрявая прядь упала ему на лоб. – Точнее, через четверть часа. Там проходила практика у первокурсников, и мне нужно немного прибраться.
– Если хотите, могу вам помочь, – предложила я.
– Благодарю, но лучше я сам. Они варили декокт из василистника вонючего[40].
– О! Понимаю…
– У меня есть всё, чтобы быстро избавиться от запаха. Если вы подойдёте минут через пятнадцать, то ничего не почувствуете.
Я могла настоять на помощи, но воспоминание о запахе декокта, который был обязательным в программе для всех первокурсников, напрочь убивало благородство.
– Тогда через четверть часа. Спасибо ещё раз.
Джиованни кивнул и неловко улыбнулся, словно хотел сказать что-то ещё, но, видимо передумав, просто направился в сторону лестниц. Постояв ещё немного, я решила отправиться следом и подождать недалеко от лаборатории.
К счастью, её расположение не изменилось, и совсем скоро я была у двери. Из-за неё доносился звон склянок и едва слышные ругательства на итальянском.
«Такова профессорская доля», – подумала я, боясь представить, что ждало меня на этом пути.
– Убирать разлитые на практике зелья всё равно лучше, чем убирать тела студентов, убитых проклятием, – заметил невидимый фамильяр.
«Я прошу тебя воздержаться от таких высказываний», – резко подумала я.
– Разве я не прав?
Отвечать не хотелось, особенно учитывая правоту Персиваля. За всю историю существования Академии во время занятий по алхимии серьёзно пострадало от силы студентов десять: кто-то решил попробовать ядовитый отвар на вкус, кто-то случайно взорвал колбу с едким варевом – случаи были разные, но всех удавалось спасти и вылечить.
Проклятия же были… особым направлением. При выборе этой специальности нужно было даже подписать бумаги о рисках, защищающие Академию от возможных обвинений в случае смерти студента, потому что опыт и профессионализм преподавателя не всегда
