Оракул с Уолл-стрит 8 - Алим Онербекович Тыналин
— А если он ответит еще более жестко?
Я усмехнулся, вспомнив одну старую поговорку с Уолл-стрит: «Если хочешь мира, готовься к войне. Если хочешь войны, готовься к банкротству.»
— Тогда посмотрим, чего у него больше, денег или ума.
Говорят, что война это продолжение политики другими средствами. На Уолл-стрит война это продолжение бизнеса теми же средствами, только с большими потерями и меньшими шансами на выживание.
Следующее утро принесло новые неприятности. Я даже не успел допить утренний кофе, когда О’Мэлли ворвался в кабинет с телеграммой в руке и лицом человека, увидевшего собственные похороны.
— Босс, они продолжают атаку. Судоходная компания из Балтимора, текстильная фабрика в Массачусетсе. Та же схема, массовые продажи через подставные фирмы.
Я поставил чашку и взглянул на биржевые сводки. Atlantic Maritime Corporation потеряла двенадцать пунктов за первый час торгов. New England Textile Mills рухнула на пятнадцать процентов. Мой неизвестный противник расширял фронт атаки, словно полководец, уверенный в собственном превосходстве.
Самоуверенность опасная штука. Особенно когда противник готовит сюрприз.
— Начинаем контратаку, — сказал я, натягивая пиджак. — Звони всем нашим партнерам. Скупаем корпоративные облигации каждого крупного инвестиционного дома на Уолл-стрит.
— Всех подряд?
— Всех подряд. Пусть наш таинственный враг поймет, что играть можно в обе стороны.
К полудню операция набрала обороты. Престон Артур из Лондона скупал американские корпоративные облигации через три европейских банка одновременно. Вернер Циммерман из Цюриха атаковал позиции Goldman Sachs и Lehman Brothers. Даже осторожный Реджинальд Честерфилд подключился к операции, приобретая долговые обязательства банков Среднего Запада.
Результат не заставил себя ждать. К часу дня межбанковские процентные ставки подскочили с шести до девяти процентов. На денежном рынке начался легкий переполох, никто не понимал, откуда взялось такое давление на облигации.
Я наблюдал за развитием событий с галереи биржи, испытывая мрачное удовлетворение. Если мой противник прячется среди крупных игроков, он уже почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Мистер Стерлинг! — подбежал запыхавшийся клерк. — Срочное сообщение с телетайпа!
Я взглянул на ленту и почувствовал, как улыбка сползает с лица. «IMPERIAL TRUST BANK ПРИОСТАНАВЛИВАЕТ ОПЕРАЦИИ. ТРЕБОВАНИЯ КРЕДИТОРОВ ПРЕВЫСИЛИ ЛИКВИДНОСТЬ»
Imperial Trust Bank. Средний региональный банк, с которым мой холдинг сотрудничал последний год. Надежное, консервативное учреждение, специализирующееся на кредитовании малого бизнеса.
И теперь банкрот.
— О’Мэлли, — позвал я помощника, — немедленно свяжись с президентом Imperial Trust. Выясни подробности.
Через полчаса О’Мэлли вернулся с подробностями, которые мне совсем не понравились:
— Босс, Харольд Фицджеральд в истерике. Говорит, что неизвестные инвесторы скупили восемьдесят процентов облигаций банка и потребовали досрочного погашения. У банка не хватило ликвидности.
— Мы скупали облигации Imperial Trust?
— Да, босс. Через лондонскую контору. Два миллиона долларов корпоративных облигаций.
Прекрасно. Моя контратака попала в союзника. Imperial Trust Bank не имел никакого отношения к атакам на моих клиентов, просто оказался в неправильном месте в неправильное время.
— Сколько там вкладчиков?
— Около восьмисот. В основном мелкие предприниматели, фермеры, семейные сбережения.
Восемьсот человек лишились денег из-за моей «хирургически точной» операции. Просто замечательно.
Я спустился в торговый зал и направился к телефонным кабинкам. Нужно поговорить с Фицджеральдом лично, возможно, ситуацию еще можно исправить.
— Мистер Фицджеральд? Стерлинг беспокоит. Только что узнал о ваших проблемах.
— Мистер Стерлинг! — голос президента банка дрожал от возмущения и отчаяния. — Это ваши люди скупили наши облигации! Зачем? Мы же партнеры!
— Харольд, это недоразумение. Мы не знали, что среди облигаций окажутся ваши.
— Недоразумение? — он едва сдерживался. — Я потерял банк! Восемьсот клиентов остались без денег! Сорок лет строил репутацию, а теперь все рухнуло за один день!
— Слушайте, мы можем что-то предпринять…
— Ничего вы не можете! Банк закрыт, лицензия аннулирована, активы арестованы! А знаете, что самое страшное? Мне теперь нужно смотреть в глаза людям, которые доверили нам сбережения всей жизни!
Гудки в трубке прозвучали как выстрелы.
Я вернулся на галерею, размышляя о цене войны. Imperial Trust Bank стал первой жертвой конфликта, к которому не имел никакого отношения. Но в таких играх невинные жертвы неизбежность.
Правда, от этой мысли мне отнюдь не легче.
— Босс, — подошел О’Мэлли с новой сводкой, — еще плохие новости. Second National Bank of Boston тоже закрывается. Та же история. Массовая скупка их облигаций и требование досрочного погашения.
Второй банк за день. Это уже начинало походить на системную проблему.
— Кто скупал облигации Boston National?
— Мы, босс. Через цюрихское отделение.
Я закрыл глаза и сосчитал до десяти. Потом до двадцати. Моя «точечная» атака превратилась в побоище невинных.
— Сколько пострадавших?
— Четыреста вкладчиков. Шестьдесят рабочих мест. Банк работал семьдесят лет, пережил панику 1907 года, а теперь…
— Понял, — перебил я. — Хватит подробностей.
Я прошелся по галерее, обдумывая ситуацию. Два банка разорились за один день из-за моих действий. Завтра газеты напишут о «финансовой панике» и «таинственных спекулянтах». Журналисты начнут копать, искать виновных.
А виновный стоял здесь, на галерее Нью-Йоркской фондовой биржи, и пытался понять, как простая контратака превратилась в резню.
— О’Мэлли, останови все операции по скупке облигаций. Немедленно.
— Все?
— Все. И передай европейским партнерам, что операция свернута.
— А что с нашим неизвестным противником?
Отличный вопрос. Мой враг продолжал атаковать моих клиентов, а я вместо борьбы с ним разорял невинных банкиров. Стратегия явно требовала пересмотра.
К вечеру ситуация стала еще хуже. Вечерние газеты пестрели заголовками: «Два банка разорились за день», «Финансовая паника охватывает Восточное побережье», «Кто стоит за обвалом рынка?»
«Wall Street Journal» на первой полосе поместил мрачную статью о «странных одновременных атаках неизвестных спекулянтов» и «угрозе банковской системе». «New York Times» требовал правительственного расследования.
Хуже всего написал «Financial Tribune», в статье прямо упоминалось имя Sterling Financial в связи с «подозрительными операциями на европейских рынках».
— Босс, — сказал О’Мэлли, входя в кабинет с очередной стопкой телеграмм, — звонили журналисты. Хотят комментарии о вашей роли в сегодняшних событиях.
— Что ты ответил?
— Что мистер Стерлинг недоступен для комментариев.
— Правильно. А что еще в телеграммах?
— Плохие новости из Чикаго. Кто-то атакует акции мясокомбинатов. Swift Company потеряла восемь пунктов, Armour Company двенадцать. Те же методы, спланированные продажи через подставные фирмы.
Я встал и подошел к окну. Огни вечернего Манхэттена мерцали, как звезды в ясном небе. Где-то там, в одном из этих зданий, мой неизвестный противник
