Меченый. Том 4. Точка кипения - Андрей Николаевич Савинков
Танки и БТРы взяли под контроль центр города, встали на Красной площади, красноречиво повернув стволы в сторону ГУМа, и в целом стало понятно, что на этом «горячая фаза» конфликта, можно сказать, окончена. «Войну» мы выиграли, осталось теперь выиграть «мир».
Глава 14−1
А потом дым развеялся…
01 марта 1987 года; Москва, СССР
THE WALL STREET JOURNAL: Шведское экономическое чудо
В то время как Запад борется со стагфляцией, дефицитом энергии и жёсткой монетарной политикой, Швеция незаметно совершила экономический прорыв. Несмотря на двухлетний энергетический кризис и рост оборонных расходов — следствие глобальной нестабильности, — прогнозы роста ВВП Швеции на 1987 год в 3,5–3,7% опережают многие страны ЕЭС. Секрет? Смелая дерегуляция и налоговые реформы, которые разогнали кредитный рынок, недвижимость и приток иностранных инвестиций.
Швеция постепенно отходит от своей традиционной модели государства всеобщего благосостояния в сторону рыночного либерализма — и это уже приносит плоды. В отличие от США, где ФРС упорно повышает ставки, Швеция ещё в 1985 году отменила ограничения на кредитование, потолки процентных ставок и валютный контроль. Дополнительный стимул дала налоговая льгота — 50% расходов на обслуживание долга вычитается из налоговой базы. Результат: за два года кредитный рынок вырос на 65%, а рынок недвижимости — на 45%. Иностранные инвесторы, ищущие стабильности, увеличили вложения на 90%. «Швеция теперь — лекарство от европейского застоя», — отмечает управляющий фондом из Стокгольма.
Чудо не без изъянов. Зарплаты не поспевают за ценами на жильё, а некоторые опасаются перегрева рынка. Однако долгосрочная стратегия Швеции — ставка на частные инвестиции и налоговые стимулы — создаёт новые точки роста. «Их политика не просто стабилизирует экономику, а закладывает основу для будущего», — говорит аналитик.
Пока другие страны только ищут модель экономики будущего, Швеция показывает альтернативу: дерегуляция, льготы и вера в рынок. Цифры говорят сами: безработица снижается, инфляция под контролем, а крона остаётся стабильной. Остальным странам пора усвоить урок: капитализм, если дать ему свободу, работает.
— Что в Алма-Ате?
— Плохо. Протестующие…
— Какие в жопу протестующие, — учитывая, что я спал два часа, плюс нервы, плюс ранения, сил на «политкорректность» не осталось ни капельки. — Бунтовщики. Контрреволюционный национал-буржуазный элемент. Я хочу, чтобы во всех материалах их назвали именно так.
Я тяжелым взглядом обвел собравшихся у меня в кабинете. Возражать никто не стал.
— Бунтовщики установили контроль над центром города. Часть милиции перешла… Кхм… «На сторону народа»…
— Пиздец, — ну а как иначе еще это охарактеризовать.
— Большое количество жертв.
— Отряды ОМОНа? — Специальные силовые отряды в структуре МВД методично создавались в крупных городах нацреспублик уже больше года, причем туда принципиально не брали местных: либо русских, либо выходцев из других частей Союза, естественно, в основном бывших военных, а не из милицейских структур. Изначально такая инициатива Генсека понимания среди ментов не нашла, а вот сейчас наш министр, кажется, на ОМОН разве что не молиться был готов.
— Вытеснены на окраину. Поскольку не было приказа открывать огонь по протестующим…
— Бунтовщикам.
— Да, бунтовщикам, — глава МВД Астафьев быстро переглянулся с сидящим напротив него Лигачевым. Как бы они не вызвали ко мне дюжих парней с добрыми глазами и забавной одеждой. Исключительно из добрых побуждений и по причине нервного истощения генсека. — Так вот, стрелять по ним команды не было, и, наоборот, пули из толпы прилетали, ОМОН был вынужден отступить.
— Бардак. По ним стреляют, а они боятся ответить! Это с каких пор у нас в стране милиция такая деликатная стала? Тем более введен режим ЧС! — Это заявление вызвало еще один быстрый обмен взглядами. — Что вы переглядываетесь? Думаете, генсек совсем крышей поехал от переживаний? Хер вам по всей морде, я прекрасно знаю, что у нас нет такого в законодательстве. А зря, кстати. Так давайте быстро напишем и проведем совместным постановлением ЦК и Правительства. Есть у нас юристы толковые, чтобы оперативно все устроить? Или что, сидеть терпеть вот все это дерьмо?
Я всегда старался ругаться поменьше. Не являясь убежденным поборником «чистоты языка», относил себя к тем людям, которые по возможности матерятся реже. Ну просто чтобы использование мата было такой себе приправой, которая делает речь более выразительной в нужный момент. Как специи в еде: приперчить мясо — это вкусно, но если перца 50% от веса блюда, есть это никто не станет.
И вот теперь обилие обсценной лексики в устах генсека показывало всем окружающим, насколько я раздражён. С другой стороны, было бы, наверное, странно, будь иначе в такой ситуации.
— Товарищ Генеральный секретарь, — в кабинет заглянул Жириновский, который временно исполнял обязанности личного помощника. Болдин куда-то делся, я подозревал, что мог быть связан с заговорщиками и теперь в срочном порядке, пользуясь неразберихой, бежал куда-то в сторону «канадской границы». Сука продажная, — Крючкова нашли…
— Отлично, надо быстрее его допросить, чтобы понять, кто из комитета замешан…
— Боюсь, не получится, — на лице Владимира Вольфовича проступила эмоция растерянности. — Он застрелился.
— Твою мать! Сам? Или помогли?
— Ничего не сообщали пока. Отзвонилась группа, посланная к нему на дачу. Сказали, выглядит как самоубийство.
— Нужно проверить все тщательно, — я повернулся к Астафьеву, глава МВД только кивнул, как бы и так понятно, что смерть первого заместителя председателя КГБ будут расследовать со всей серьезностью.
Пока совершенно точно было установлено, что в состав «антиправительственной группы» входили три члена Политбюро, Крючков от КГБ и командующий московским военным округом генерал армии Лушев, который пытался воспрепятствовать отданному мною приказу на вхождение армейских частей в столицу. Причем, судя по всему, сначала сам собирался это сделать, а потом, когда моя живая голова появилась в телевизоре, — наоборот.
— По поводу возбуждения уголовного дела… — На совещании также присутствовал Генпрокурор СССР Рекунков. Я с ним, признаться, до этого момента пересекался мало, понимания, что это за человек, особого не было.
(Рекунов А. М.)
— Что?
— Собирать все в одно дело или делить? Попытку переворота, бунт в Алма-Ате? Все остальное?
К сожалению, на фоне этих событий у нас повыскакивала — а сколько еще выскочит — целая куча всякого
