Дух экстаза - Greko

— Звучит как-то уничижительно.

— Отнюдь. Я в биржевом бизнесе уже двенадцатый год, а первые сделки провел, когда мне было пятнадцать. Обчищал брокерские конторы далеко за пределами Нью-Йорка. Уолл-стрит вынудил меня попотеть. Пока я придумал свою стратегию, пришлось пережить много неудач. Давайте разделаемся с «клэм-кейками» и салатом, и в перерыве перед десертом я поведаю вам занимательную историю.

Подвергнув кейп-кодовских моллюсков окончательной дезинтеграции, Джей Эл приступил к рассказу.

— В этом году со мной вышел невероятный случай. Я, знаете ли, люблю ловить рыбу. Решил устроить себе отпуск и отправился во Флориду. Но биржевая игра, как наркотик, засасывает тебя с потрохами. Когда была возможность, заходил в местный зал посмотреть котировки. И вот стою я перед доской с цифрами и не могу понять, что со мной происходит. Рынок ведет себя по-бычьи, а мои глаза то и дело возвращаются только к одной позиции — к «Юнион Пасифик». И я, сам себе не веря, вдруг отдаю приказ на продажу тысячи акций без покрытия. «Джей Эл, — говорит мне приятель, когда мы вышли на улицу. — Ты спятил?» «Нет, — отвечаю, — просто предчувствие». «Тебе крышка». «Посмотрим». Я возвращаюсь в зал и выписываю требование на продажу еще одной тысячи. Приятель хватает меня за руки: «Пойдем отсюда, пока ты не продал всю дорогу». «Думаешь? А продам-ка еще тысячу». Продажа трех тысяч уняла мою тревогу. Все акции продолжали расти вверх — и вечером, и наутро. Пришлось вернуться в Нью-Йорк, ибо мой лимит у Хардинга мог вот-вот показать дно. К моменту моего появления на Уолл-стрит, курс все-таки просел. И я продал еще две тысячи.

— У вас невероятно железные нервы!

— Что не отнять, то не отнять. Я не позволяю панике мною руководить.

— И что же случилось дальше?

— Дальше? — Джи Эл расхохотался. — Дальше случилось землетрясение в Сан-Франциско, а эти глупцы, надо мной смеявшиеся, так ничего сразу и не поняли. Им казалось, что бычий экспресс еще не достиг конечной станции. Я же удвоил ставку, ибо уже руководствовался не наитием, а трезвым расчетом. И на следующий день, когда началась паника, когда все поняли, что Сан-Франциско — это трагедия, затронувшая всю страну, я продолжал продавать. Риск уже стал критическим. В случае неудачи я рисковал не только бумажной прибылью, но и своим депозитом, живыми деньгами. Я сказал себе: «Все, Джесси, остановись». И закрыл позицию. Я впервые тогда разом заработал двести пятьдесят тысяч долларов.

— Когда это случилось?

— Две недели назад.

— Невероятно!

— Но так было. И теперь я намерен отправиться на летний отдых в Саратогу немного подлечить расшатавшуюся психику. Буду послеживать за тенденциями. Рынок сейчас колеблется. Но большое падение не за горами. Нужно к нему себя подготовить. Это будет великая битва.

— Черт возьми! А ведь я из Москвы как раз и купил акции Тихоокеанской дороги в самом начале года. Меня уверяли, что это надежный актив.

— Вы не следите за котировками⁈ — изумился Ливермор настолько искренне, будто я заявил, что солнце восходит на западе. — Тогда что вы позабыли на бирже? Неужели вы из той породы простофиль, которые, купив на минимуме, упорно ждут баснословной прибыли? Такие инвесторы выживают от силы три месяца, максимум год. Никогда не становитесь вынужденным держателем акций и сразу продавайте, когда видите устойчивую тенденцию к падению. Фиксируйте убытки. Торгуйте по тренду. Не стремитесь усреднить проигрышные позиции. Используйте самые надежные инструменты — покупайте самые сильные акции на бычьем рынке и продавайте самые слабые на медвежьем. Зачем держать Тихоокеанские, если под угрозой все железнодорожные компании? Денег ни у кого нет. Вывод: нужно перевернуться.[1]

Ливермор разошёлся так, что позабыл о своем десерте. Видимо, его откровенность дорогого стоила и была продиктована первым большим кушем, сорванным на Уолл-стрит. Увы, для меня его советы звучали абракадаброй, в чем я искренне признался.

— Что же вы от меня хотите? — удивился Джесси и приступил к мафину и кофе.

Поколебавшись минуту, я все же решился.

— У меня есть некая информация, которая может принести нам гору денег.

— Инсайд? — ядовито осведомился Джей Эл. — Ненавижу инсайды. Ко мне по несколько раз на дню прибегают умники с кретинскими известиями. Приходится выслушивать изрекаемые нелепицы с самым доброжелательным выражением лица…

— Вы неверно меня поняли. Я говорю не о ближайшем будущем. О том, что случится через года полтора.

— Вы чертов гений, способный заглянуть за финансовый горизонт так далеко? Меня не интересует даже то, как поведет себя рынок всего через неделю! — продолжал злобствовать Джесси, отставляя в сторону свою чашку кофе. — Разве что уловить общую тенденцию — станцию отправления медвежьего или бычьего экспресса. Нащупать точку входа.

— Вот! Именно об этом и толкую! Я дам вам знать, когда придет время насторожиться. А вы подскажите мне, какие шаги лучше предпринять. Я вам — время, вы мне — точку.

— Через год? — усмехнулся Ливермор, успокаиваясь и снова принявшись за свой кофе.

— Через полтора, — уточнил я. — Возможно, я поспешил с этим разговором. Мне нужно заслужить ваше доверие. Быть может, есть что-то, что вам нужно. Услуга. Враги? — я демонстративно хрустнул кулаком, выставив его на стол.

— Услуга… — задумался Джесси, устававшись на мою лапищу. — Вы знаете, пожалуй, кое-что найдется, где мы могли бы найти точки соприкосновения.

(«столбы» в Биржевом зале Фондовой биржи на Уолл-стрит)

… Букмекерская лачуга. Звучит по-идиотски, но суть отражает верно.

Не важно, что в такой конторе стояли шикарная мебель, тикерный аппарат и телефон для связи с Фондовой Биржей, а хозяин «лачуги» приезжал на работу на новеньком «Кадиллаке». Лачуга — она и есть лачуга, временное заведение, призванное обувать лохов-клиентов. Когда из них собирался приличный пул, контора начинала крутить дела. Простейший приемчик — это разослать сотне своих клиентов панические телеграммы о необходимости продажи пакета акций компании N, а другой сотне — дружеский совет на основе «надежного» инсайда прикупить акции этой же компании. На ровном месте «лачуга» зарабатывала комиссию, не утруждая себя моральными терзаниями.

Это еще цветочки. Среди множества разного рода трюков, позволявших на законных основаниях проворачивать сомнительные сделки, в арсеналах жучков был один, самый мерзкий. Как ни странно, подсмотрели его на Брод-стрит, но довели до совершенства.

Для приходящих на Биржу недотеп, считавших, что торговля акциями