Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков
— Что-то не так с нашими проклятыми броненосцами, — пробурчал командир «Глаттона» и поспешил выйти из боя.
На русских кораблях и в крепости этот успех был встречен громогласным «ура»! И хотя никто не понимал, чем было вызвано отступление противника, все от офицеров до последнего нижнего чина радовались этой удаче.
— Вы целы? — спросил у Поклонского Бутаков и, видя, что тот его не слышит, повторил вопрос несколько раз.
— Не уверен, — после затянувшейся паузы ответил ему командир «Бомарзунда». — Почему они уходят?
— Понятия не имею. Но, клянусь честью, меня это устраивает!
Первый бой броненосных кораблей окончился ничьей. Англичане, несмотря на явный перевес в силах, не смогли ничего добиться. Впрочем, то же можно сказать и о нас. Новейшие нарезные орудия, хотя и сыграли свою роль, все же оказались не слишком эффективными. В военно-морской гонке началась новая эпоха — противостояние средств нападения и защиты. Первый раунд безусловно выиграла броня.
Глава 16
Осматривая после боя «Бомарзунд», Поклонский с Бутаковым никак не могли поверить своим глазам. Судя по отметинам на бруствере, всего броненосец получил никак не менее полутора сотен попаданий. Тем не менее, собранная из расплющенных рельсов броня с честью выдержала выпавшее ей испытание, сохранив жизни экипажу и работоспособность механизмов.
Без потерь, впрочем, не обошлось. Трое матросов получили ранения от залетевших в порты осколков. Еще двоих контузило, от беспрестанного грохота. Трое кочегаров едва не угорели во время работы. И еще несколько человек получили разной тяжести ушибы, что, принимая во внимание тесноту внутренних помещений их корабля, было совсем неудивительно.
Зато все, что не было защищено броней, то есть труба, поручни и даже один из чугунных кнехтов, оказалось разбито, исковеркано или вовсе снесено артиллерийским ураганом.
— Третий десяток лет служу, — вздохнул Поклонский, прикидывая, что здесь творилось во время боя, — а ничего подобного видеть не приходилось. Вам, полагаю, тоже?
— Такого нет, — согласился Бутаков. — Хотя всякое случалось…
— Вы, верно, про бой с «Перваз-Бахри»?
— Нет. Там как раз все происходило обычным порядком. Разве что машины позволили нам держаться под кормой у турка. Мне больше другое помнится…
— Не расскажете?
— Отчего же. Я в том году только эполеты надел, совсем еще мальчишка. Сначала служил на «Силистрии», при его превосходительстве Михаиле Петровиче Лазареве, а потом перевели на маленький тендер под названием «Луч», командовал которым бывший в ту пору еще лейтенантом Александр Иванович Панфилов. Высаживали мы десант у речки Туапсе, а тут шторм, непогода. В общем, вынесло нас на мель. Вообразите, кораблик наш вот-вот развалится, волны высотой с его мачту, надобно спасаться, и берег вроде недалеко, да только на нем целые толпы черкесов только что зубами от радости не щелкают… Вот тогда, признаюсь, мне небо с овчинку показалось!
— Как же вы выбрались?
— Сам ума не приложу. Порох вымок, пушки еще раньше за борт выбросили, чтобы судно облегчить. Пришлось драться всем, что под руку попало. Кто тесаком, кто вымбовкой, я вот кортиком махал. Слава Богу, пехота выручила.
— Тяжко вам пришлось.
— Да уж, я бы сказал, волнительно. Ладно, вы занимайтесь «Бомарзундом». Тщательнейшим образом проверьте все плиты и составьте подробный отчет. Его высочество, помяните мое слово, его непременно потребует.
— Будет исполнено, господин капитан первого ранга.
— А я тем временем, — не обратив внимания на иронию равного с ним в чине и старшего по возрасту офицера, продолжил Бутаков, — наведаюсь на канонерские лодки. Да заодно узнаю, как там на бастионах. Сдается мне, у них там не столь гладко.
— Разузнайте заодно, как там мои?
— Конечно.
Вскоре выяснилось, что предчувствия нисколько не обманули молодого комбрига. Но если «константиновки» хоть и потеряли убитыми и ранеными всего двенадцать человек, то береговым укреплениям и превращенным в плавучие батареи линкорам пришлось гораздо хуже. Больше всего пострадал бывший корабль Поклонского — «Россия». В бортах лишенного возможности двигаться линкора насчитали почти два десятка пробоин. Потери составили 6 человек убитыми и 32 раненых. Два других линейных корабля получили всего десяток попаданий на двоих.
Каменные укрепления крепости, в основном, неплохо выдержали выпавшие на их долю испытания. Но деревянные постройки были уничтожены практически полностью. Так же взорвался один из пороховых погребов, и была разрушена временная батарея, укомплектованная моряками. Общие потери на берегу составили 18 человек убитыми и 96 ранеными.
Для видевшего своими глазами осаду главной базы Черноморского флота Бутакова все это было, разумеется, не в новинку. Удивляло другое. В Севастополе работы не прекращались ни днем, ни ночью. Стоило замолчать орудиям осаждающих, как на полуразрушенные укрепления устремлялся поток работников.
Саперы, гарнизонные солдаты вместе с матросами и добровольные помощники из числа местных жителей исправляли повреждения, рыли траншеи, вели подкопы и контр-подкопы. В общем, все были при деле, и никто, за исключением, быть может, стрелявших весь день артиллеристов, не оставался праздным.
Здесь же, в Свеаборге, едва отгремели залпы, и неприятель отошел дальше в море, очень многие решили, что на сегодня их долг исполнен и можно позволить себе отдых. И если в крепости какие-то работы все-таки шли, его подчиненные явно собрались немножко расслабиться.
— Господа, — сухо обратился к пришедшим ему на доклад командирам канонерских лодок. — Готовьтесь к выходу. В первую очередь это касается «шанцевок». Вам надлежит снять орудия и установить на их место шестовые мины. «Константиновкам» быть в готовности их прикрыть.
— Но позвольте, — попытался возразить командовавший отрядом капитан-лейтенант Аксель Бойе.
— Не позволю! Вы, верно, забыли, что у нас идет война? Ничего, я напомню. Что же касается остальных. Всем кораблям и фрегатам, за исключением «Бомарзунда», выделить для ночного поиска по два баркаса с экипажами.
— Но зачем?
— Затем, что я так приказал! — отрезал Бутаков.
— Есть, — вынуждены были ответить явно поскучневшие офицеры. Ибо попытка проверить на прочность не слишком хорошо известного протеже великого князя сорвалась.
Впрочем, некоторые из них не успокоились и попытались пожаловаться на самоуправство Бутакова начальнику 2-й флотской дивизии контр-адмиралу Шихманову. Однако получивший исчерпывающие инструкции от великого князя адмирал и не подумал поддержать их.
— Кто не желает служить на флоте, — рявкнул он на побледневших подчиненных, — может хоть сейчас подавать рапорт о списании!
