Золотая лихорадка. Урал. 19 век. Книга 2 - Ник Тарасов
Я ему пообещал, что ты ускоришь процесс. Надеюсь, сможешь? Долги Аникеева перед Рябовым — около сорока рублей серебром. Это карточные долги, набежавшие за последние полгода. Рябов держит расписки и регулярно напоминает Аникееву о них, используя как рычаг давления.
Теперь о Рябове. Я следил, как ты приказал. И вот что выяснил:
Рябов действительно на мели. Его прииски стоят, людей почти не осталось, доходов нет. Но он продолжает кормить чиновников взятками и оплачивать бумажную войну против тебя. Откуда деньги?
Оказалось — он влез в долги к екатеринбургским купцам. Серьёзные люди, торгуют железом и лесом, связаны с заводами Демидовых. Рябов взял у них кредит под залог своих земель и остатков приисков. Сумма большая — несколько тысяч рублей. Срок возврата — до конца года.
Если Рябов не вернёт долг, кредиторы заберут у него всё. Землю, прииски, даже дом в городе. Он останется ни с чем.
Но Рябов рассчитывает по-другому. Он думает, что если уничтожит тебя через бюрократию, то захватит твои участки. Они богатые, намного богаче его старых приисков. Если он их получит — расплатится с долгами, выйдет в плюс и снова станет богачом.
Вот почему он так яростно борется. Это не просто месть или жадность. Это его последний шанс выжить финансово.
Ещё одна важная деталь: екатеринбургские кредиторы не в курсе, что Рябов воюет с тобой. Они думают, что он ведёт обычный бизнес, восстанавливает прииски. Если они узнают правду — могут потребовать немедленного возврата долга. А это — крах Рябова.
Предлагаю вариант: я могу ненавязчиво слить информацию кредиторам. Анонимно, через третьи руки. Намекнуть, что Рябов ввязался в рискованную авантюру, что его дела плохи, что он может не вернуть долг. Это заставит кредиторов нервничать и давить на Рябова. Ему придётся тратить время и силы на успокаивание кредиторов, вместо того чтобы воевать с тобой.
Что скажешь?
p. s. Новые копии документов прилагаю. Рябов пытается протолкнуть ещё одну жалобу, теперь в губернское правление. Аникеев обещал затянуть рассмотрение на месяц-полтора. Степан.'
Я дочитал письмо. В голове крутились мысли, складываясь в план.
Сорок рублей серебром — долги Аникеева. Это немного по сравнению с тем, что я уже потратил на дорогу и оборудование. Но выкупить эти долги — значит окончательно переманить Аникеева на свою сторону. Превратить его из шатающейся пешки в надёжного агента.
А Рябов… Рябов играл ва-банк. Он поставил на кон всё, что у него осталось, надеясь отыграться за мой счёт. Классическая ошибка азартного игрока — пытаться отбить проигрыш ещё большей ставкой.
Но у меня было преимущество. Я знал о его слабости. Знал о долгах перед екатеринбургскими купцами. Знал, что его время ограничено. До конца года — несколько месяцев. Если он не вернёт кредит, его раздавят.
А я мог ускорить этот процесс.
Я взял перо, начал писать ответ.
* * *
'Степан! Твой план с кредиторами одобряю. Действуй. Слей информацию анонимно, через надёжного человека. Пусть кредиторы занервничают и начнут давить на Рябова. Это его ослабит и отвлечёт.
Долги Аникеева выкупаю. Сорок рублей серебром — это приемлемая цена за надёжного чиновника в кармане. Организуй выкуп тихо, через третьих лиц, чтобы Рябов не понял сразу. Можешь использовать подставное лицо — скажем, купца из Перми, который якобы скупает долговые расписки. Потом передашь эти расписки Аникееву и скажешь, что «благодетель из Перми» простил ему долг по просьбе Андрея Петровича Воронова. Пусть Аникеев знает, кому обязан.
Когда выкупишь долги, встреться с Аникеевым лично. Скажи ему прямо: теперь он свободен от Рябова. Теперь его хозяин — я. Но хозяин справедливый. Пока он служит честно, передаёт информацию и саботирует усилия Рябова — я его кормлю и защищаю. Если предаст — уничтожу без жалости. Пусть выбирает.
Также передай ему следующее: я хочу, чтобы он подготовил несколько «запасных выходов» на случай, если Рябов всё-таки прорвётся с какой-то бумагой. Юридические лазейки, процедурные проволочки, что угодно. Аникеев — опытный чиновник, он знает, как затопить любое дело в бюрократической трясине. Пусть использует своё мастерство на полную катушку.
Уряднику Анисимову передай ещё два золотника. Скажи — это аванс за то, чтобы он продолжал «случайно терять» предписания и «забывать» о ревизиях. Но предупреди: если он решит взять деньги и с меня, и с Рябова одновременно — я узнаю. И тогда ему не поздоровится.
Следи за Рябовым. Мне нужно знать всё: с кем встречается, что планирует, как реагирует на давление кредиторов. Если почувствуешь, что он готовится к чему-то серьёзному — срочно сообщай. Андрей Петрович.
p. s. Прилагаю пять золотых червонцев. Это на выкуп долгов Аникеева и прочие расходы. Если не хватит — пиши, вышлю ещё.'
Я запечатал письмо, приложил мешочек с пятью червонцами — тяжёлыми, увесистыми монетами. Позвал Кремня.
— Опять в город, — сказал я, передавая ему письмо и деньги. — Степану. Лично в руки. И будь осторожен. Если люди Рябова заметят, что ты часто ездишь между мной и Степаном, могут заинтересоваться.
Кремень кивнул, пряча всё за пазуху.
— Понял, командир. Буду петлять, через другие деревни пойду. Не засекут.
* * *
Август выдался дождливым. Река поднялась, промывка замедлилась — вода шла мутная, с илом, золото вымывалось хуже. Но мы не останавливались, работали упорно, вымывая из каждой лопаты песка крупицу драгоценного металла.
Дорога была завершена полностью. Теперь по ней каждый день проезжали обозы — наши и чужие. Торговцы везли товары в город и обратно, крестьяне — зерно на ярмарку, старатели — оборудование на прииски. Жизнь забурлила вокруг «Вороновского тракта», как кровь в жилах.
А через неделю пришло новое письмо от Степана. На этот раз оно было коротким, но ёмким.
'Андрей Петрович! Дело сделано. Долги Аникеева выкуплены. Расписки у меня, завтра передам ему. Он в восторге, почти расплакался от облегчения. Обещал служить верой и правдой.
Информацию кредиторам слил через торговца Немирова. Тот передал екатеринбургским купцам «по секрету», что Рябов ввязался в опасную войну с конкурентом и может не вернуть долг. Кредиторы забеспокоились, уже прислали
