Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
– Так, Гончаров, через полчаса я отъезжаю для снятия местности с южной стороны крепости, – пояснил майор Зорин. – Приказ из главного квартирмейстерства армии. Будешь со своим взводом сопровождать, думаю, твоих фланкёров для такого дела достаточно будет.
– Слушаюсь вас сопровождать, господин майор. – Тимофей козырнул. – Прибыть сюда, к шатру?
– Нет, зачем. Нечего тут толчею устраивать, ждите у южного выезда.
Как и было приказано, уже через двадцать минут фланкёры стояли в походной колонне за рогатками лагеря. Майор выехал за караульный пост с молоденьким юнкером и махнул рукой Тимофею.
– Первое отделение – передовым дозором за полсотни шагов! – скомандовал Тимофей. – Второе идёт замыкающим на таком же расстоянии! Блохин, твоё следует в центре! Ружья из бушматов долой! Марш!
Проследовав по пыльной полевой дороге и обойдя большим крюком осадные редуты, Зорин с юнкером поехали по возвышенной, заросшей кустарником и деревьями южной стороне. Периодически в зарослях натыкались на пикеты егерей и казачьи разъезды. Сплошной осадной линии здесь не было, и приходилось сторожиться. Не раз уже в этих местах случались сшибки и перестрелки с разъездами турок. Пару раз даже перехватывали выходившие из крепости их фуражирские партии. Сегодня тут было спокойно, только с крепости нет-нет и постреливали из ружей да бахали пушки. Квартирмейстер, мурлыкая про себя мотив какой-то песенки, перерисовывал что-то в толстый журнал. От нечего делать Тимофей тоже достал свою полевую сумку и, раскрыв её, как мог и как понимал, начал переносить местность на лист бумаги. Увлёкшись, он и не заметил, как к нему подъехал со спины майор.
– А ну-ка, что тут у тебя? – Зорин кивнул на раскрытую планшетку. – Да покажи-покажи, чего там начиркал?
Гончаров снял с плеча полевую сумку и протянул её майору.
– Та-ак, интересно, – пробормотал тот озадаченно. – А это что за круги? А-а, как я понимаю, так высоты пометил, – ответил он сам себе же. – Ну а тут тогда вокруг них лес, что ли, начиркан? А здесь почему столько штрихов наложил?
– Да я так кустарник пометил, – пожав плечами, ответил Тимофей.
– А здесь у оврага вообще всё сплошь зачиркано, – заметил Зорин. – Погуще, что ли?
– Так точно, господин майор. Там ведь совсем кусты непроходимые, нам ещё пришлось их кругом объезжать.
– Верно, – согласился майор. – Смотри-ка, а ты умелый, и, главное, чётко всё тут, ровненько. Занимался, что ли, таким ранее?
– Да так, на Кавказе немного.
– Ну да, у тебя и в послужном формулярном списке пометка есть, что к рисованию и к начертанию способен, – заметил квартирмейстер. – Продолжай, Гончаров, я гляжу, ты способен в топографии, эдак можешь быть и полезен.
Ещё часа три продолжался объезд, и уже под вечер квартирмейстер с отрядом сопровождения вернулись в лагерь.
– Та-ак, ага-а, хорошо, – рассматривая поданные листы, удовлетворённо пробормотал Зорин. – А вот здесь, пожалуй, даже лучше, чем у меня. И тут вот чуток ровнее. Смотри-ка, вон как у тебя на этой сумке хорошо с начертанием получается. – Он кивнул на расстёгнутую полевую сумку. – Ничего не помято, карандашик, я гляжу, заточенный в кармашке, перочинный ножик там же, линеечка. А ну-ка, закрой сумку. И герб имперский на лицевой стороне нашит. Красота! Откуда такая?
– Да у нас в полку на Кавказе уже дюжина офицеров с точно такими ходила, Яков Ильич, – ответил Тимофей. – Местный галантерейщик по заказу в Тифлисе их делал.
– Хорошая вещь, хоть и неуставная, – произнёс задумчиво майор. – Ладно, поезжайте к себе, сегодня дела вам больше не будет, а вот завтра ещё, пожалуй, тебя со взводом возьму. Нужно будет стык с корпусом генерал-майора Маркова получше прорисовать.
Девятнадцатого июня фланкёры эскадрона Копорского опять выезжали для охраны полкового квартирмейстера. В этот день даже случилась перестрелка с разъездом турок. Сипахи сами не ожидали никого встретить на этом заросшем деревьями и кустарником холме. Первыми их заметили из охранения отделения Чанова. Три драгуна разрядили свои мушкеты и оттянулись назад к основным силам. В ответ им хлопнуло несколько выстрелов, и по кустам, за которыми мелькали фигуры вражеских всадников, ударили два десятка ружей. Турки ретировались, и на месте боя фланкёры обнаружили два трупа.
– Молодцы, Гончаров! – похвалил прапорщика Зорин. – Умело действовали. Доложу при случае полковому командиру. Всё, со съёмками у нас закончено. Больше вас дёргать пока не буду.
На следующий день после ужина Тимофея отозвал от костра Делицин.
– Прогуляемся, проверим, как караул на выпасе коней смотрит?
– Прогуляемся, господин штабс-капитан, – согласился Гончаров.
– Сегодня я в штабе у Якова Ильича был, – поведал шагавший рядом Делицин. – Хвалил он тебя, говорит, что если не убьют, то со временем его заменишь. Ну, это-то ладно, будем живы – не помрём. Ещё кое-что он мне сказал. У тебя ведь в послужном формулярном списке, в графе «был ли в штрафах», нехорошая запись одна имеется, помнишь, говорили мы как-то про неё?
– Помню, Дмитрий Павлович, – кивнув, произнёс негромко Тимофей.
– Ну так дополнили её, – сообщил Делицин. – Совсем даже по-другому всё там сейчас выглядит, прямо не как грубый штрафной проступок, а чуть ли не как правильный, ну уж точно не такой греховный, как ранее. Видишь, как важно с нужными людьми знаться? Цени!
– Спасибо вам, Дмитрий Павлович, – сказал с благодарностью Гончаров.
– Да это не только мне спасибо, а больше Якову Ильичу, – заметил тот. – Благоволит к тебе квартирмейстер, даже в наградные списки за крепость Базарджик включил. Так что, господин прапорщик, причитается с тебя! – И, рассмеявшись, хлопнул Тимофея по плечу.
– С превеликим удовольствием, господин штабс-капитан! – воскликнул Гончаров. – Когда прикажете?
– Но-но! – Тот погрозил ему пальцем. – Пока не время, Тимофей. Вот из похода на зимние квартиры встанем, тогда уж. А пока война. И когда уже эта Шумла сдастся? Поговаривают, что у турок в крепости голод начинается, запасы же только на один гарнизон закладывались, а тут целая полевая армия в неё спряталась.
Двадцать первого июня в знойный полдень раздался тревожный напев трубы. По поступившему сообщению от казачьего полка, прикрывавшего южную сторону, их разъезд натолкнулся на охранение большого обоза турок, выходившего в сторону Бургаса.
– Несколько алаев его прикрывают, – пояснял командирам взводов Копорский. – Похоже, турки решили большими силами на фуражировку выйти. Малые партии-то их казаки быстро перехватывали.
– Видать, совсем в Шумле с провизией худо, – предположил Назимов. – Не зря который уже день битых коней с поля под обстрелом забирают. Голодают османы.
– Вот и сдались бы, – проворчал Делицин. – Чего же упорствуют? Им главный Каменский почётную капитуляцию предложил, знамя, даже личное оружие разрешил при себе оставить, только ты из крепости
