Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
Одиннадцатого июня в шесть часов утра после молебна русские войска, разделившись на три большие колонны, двинулись из своего лагеря на расположенные у Шумлы высоты. На них виднелась масса неприятельской пехоты и кавалерии.
– Не хотят турки высоты отдавать. – Делицин кивнул на густые толпы противника. – Похоже, жаркий сегодня денёк будет.
– Яков Ильич вчера на большом командирском сборе сказывал, что эти высоты – они словно ключ к крепости, – пояснил стоявший рядом со штабс-капитаном Копорский. – Возьмём их – и свои батареи наверху выставим. А потом можно будет и правильную осаду вести. Войск у визиря здесь много, провиант с фуражом быстро закончится, вот и сдадутся турки. Лишь бы обложить их хорошо, а вот здесь и есть закавыка, вся южная и юго-западная сторона в сильно поросших лесом горах, и как там оборону строить – совсем даже непонятно. Ну да об этом будем потом думать, пока же турок с высот нужно сбросить.
От группы всадников в широкополых генеральских шляпах, окружённой свитой и охранной сотней, донёсся звук трубы, а из пехотных порядков ударили дробью десятки полковых и ротных барабанов. Три растянутых по фронту русских каре под эти звуки пошли мерной поступью вперёд.
– По-олк, шаго-ом! – прокричал Фома Петрович. – Дирекция – прямо! Держим дистанцию, следуя между колоннами!
– Эскадрон, прямо! – послышались дублирующие команды офицеров.
– Взвод, прямо! Шеренги равняй! – рявкнул Тимофей, оглядывая своих драгун.
Русская кавалерия, удерживая дистанцию между пехотными каре и прикрывая их фланги, медленно двинулась в сторону высот. А на них уже поплыли облачка дыма от пушечных выстрелов. Турецкие канониры, не дожидаясь подхода русских на убойную дистанцию, повели загодя артиллерийский огонь.
– Волнуются турки! – крикнул, всматриваясь в даль, Блохин. – Зазря только порох жгут.
– Это они так себя ободряют, Лёня, – ответил Тимофей. – Ничего, сейчас наши им всыпят.
Дюжие артиллеристы, облепив полевые и полковые пушки, катили их, стараясь не отстать от пехоты. На высотах послышался рёв многих тысяч глоток, огромная толпа янычар вдруг ринулась с криками на центральное русское каре генерал-лейтенанта Левиза, неприятельская конница же попыталась его обойти и ударить в левый фланг. Генерал-майор Войнов, видя угрозу, отдал приказ к атаке.
– Наступление россыпью! – выдували сигналы уланские, драгунские и казачьи трубачи. Четыре конных полка ринулись под трубные сигналы в атаку.
– Ура-а! – нёсся в сторону конной массы Тимофей. – Руби их, братцы! Круши!
Передовые байраки турок уже завязли в бою с развернувшимися пехотными батальонами, и в это время на сипахов обрушилась с фланга русская конница.
Упор на стремена в верхней стойке, взмах рукой, резкий удар – и разрубленный турецкий всадник летит на землю. Янтарь ринулся вперёд, и Тимофей рассёк боковым шею ещё одного сипаха. Сабля встретила удар кривого клинка, и соперники, не успев завершить схватку, разъехались. Ещё удар от нового выскочившего из толпы турка. Ответный! Отбил. Тимофей вырвал левой рукой пистоль из ольстреди и, с трудом отведя боковой хлёст, выстрелил в резвого противника. Попал, не попал – непонятно, его оттеснил в сторону конь рванувшего вперёд Чанова. «А-а!» – встречный удар по кривой сабле сипаха, и сразу же ответный хлёст по его открытой руке, а перед ним уже был новый вынырнувший из толчеи противник с копьём. Резкий уклон – и острое жало копейного наконечника пронеслось рядом с плечом. Сверкнувший клинок разрубил древко, а теперь прямой удар по голове хозяина! Рывок вперёд, удар, уклон, удар! Вокруг мелькали сотни тел животных и всадников, слышались крики, хрип, выстрелы и звон металла, а он рубил, рубил, рубил своей саблей. Словно пелена спала с глаз, впереди были лишь одни спины, турки, разворачивая своих коней, неслись прочь. Ещё рывок вслед – и остро заточенная сталь вошла в живую человеческую плоть, разрубая с хрустом хребет.
– Тихо-тихо, всё. – Тимофей потянул поводья, придерживая тяжело дышавшего коня. – Успокойся, успокойся, Янтарь. – Он потрепал ему уши и холку. – Всё-всё, конец, остынь.
Вокруг них мелькали только лишь уланские и драгунские мундиры да казачьи кафтаны и папахи, а в сторону высот откатывалась разбитая конница турок.
– Всем! Всем! Под знамя! Сбор! – доносились звуки сигналов Стародубовского штаб-трубача. Каждый из них трубит по-своему, и только лишь для неопытного уха эти сигналы звучат одинаково.
– Под знамя, под знамя, сбор! – летело по усеянному телами полю, и, объезжая павших, кавалеристы спешили к полощущимся на ветерке полковым знамёнам.
Тимофей стряхнул с лезвия кровь и тронул поводья.
– Вперёд, Янтарь! Пошли к нашим.
– В две линии становись! – строили своих драгунов эскадронные командиры. Вот и голос Копорского, и, поспешив на его зов, Гончаров занял место на правом фланге, а в растянутые линии тем временем, уплотняя их, въезжали всё новые и новые всадники.
– Круго-ом! – донеслась команда полковника. – Аллюр рысью! Догоняющим заполнять заднюю линию!
Переместившись вперёд, Тимофей огляделся. Блохин, Чанов, Лихачёв, все его унтеры были на месте. Смирнов Марк, Очепов Фрол, за ним Ярыгин Стёпка и Балабанов Елистрат.
– Где Еланкин?!
– Тут я, вашбродь! – долетело с левого фланга.
«Ага, рядом Казаков с Медведевым и Данилов, все “кавказцы” живы и в строю», – мелькнула в голове успокоительная мысль.
– Отделенным командирам осмотреться, доложиться о потерях!
Полк отъехал от места недавнего боя и встал на свою прежнюю позицию за колонной графа Каменского 1-го. По докладам унтер-офицеров стало ясно – взвод потерял одного драгуна убитым. Один раненый на своём коне отъехал к лекарям в сторону лагеря.
Тем временем от главнокомандующего прискакал вестовой, и пехотная колонна левого фланга пошла вперёд. Почти одновременно с ней начала движение и колонна правого фланга. Русские орудия, бившие непрерывно по высотам, заставили замолчать батареи неприятеля. Колонна графа Каменского 1-го перешла через мост на реке Страж и по приказанию из ставки развернулась вправо, примкнув к левому флангу Уварова, закрывая тем самым большой разрыв. В это время неприятель предпринял повторную атаку силами пехоты на каре генерал-лейтенанта Левиза, но был отбит с большим для себя уроном. Русские подразделения, оттеснив неприятеля в крепость, заняли высоты. Перестроившаяся конница турок попробовала было атаковать правый фланг русских, но тоже не имела успеха. До самой темноты шли небольшие столкновения и вспыхивала перестрелка с орудийной канонадой. В сумерках поступила команда оставаться на своих местах, оборудовав временные оборонительные позиции. Из лагеря навезли шанцевого инструмента, и пехота до полуночи врывалась в землю, строя полевые укрепления.
Кавалерии было позволено оттянуться немного назад, и Стародубовский полк разбил временный лагерь на берегу той речки, которую только недавно переходил. Запылали костры, и драгуны попадали на расстеленные вальтрапы и потники. Ужинали сухарями, запивая их водой
