Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая - Геннадий Борисович Марченко
— Идёмте, — подтолкнул меня к выходу капитан.
— Что у вас там было? — спросила Рита, когда мы спустились вниз.
— М-м-м… Давай дома расскажу. Вернее, в пансионате.
— Поняла, — кивнула она, покосившись на Михайлова.
Тому я передал флакончик с «живой водой», мол, путь Ванга попьёт на будущее для общеукрепляющего эффекта. Хотя, так думается, и того, что она уже выпила, должно хватить надолго.
Рита уже была на ногах. Взгляд её вопрошал, мол, что там было? Я ей улыбнулся и быстро подмигнул, как бы отвечая, что поговорим позже.
— Ну что, в гостинице переночуете? — спросил Михайлов. — Можно, конечно, сразу обратно ехать, водитель должен был уже дозаправиться…
— По мне уж лучше нормально переночевать в гостинице, — сказал я. — А ты, милая, что выдираешь?
— Я предпочитаю спать в мягкой постели, а не на заднем сиденье машины.
Местная гостиница под названием «Борислава» была небольшой и уютной. И номер таким же оказался, но, будучи семейным — с двуспальной кроватью, цветным телевизором и санузлом. Михайлов с нами попрощался, сказав, что в 8 утра нас будет ждать машина. Он уже в Приморско не поедет, доверит нас сегодняшнему водителю.
Едва мы остались одни, как Рита накинулась на меня с расспросами, мол, что сказала бабка, рассказывай уже наконец.
— В общем, дело такое… Говорила она слегка иносказательно, но суть такова, что Ванга откуда-то знает, что я обладаю способностью к исцелению, и могу поправить здоровье большому человеку во главе великой страны. Надо думать, великая страна — это СССР, а большой человек — Брежнев.
— Так ты что, самого Брежнева будешь лечить⁈
— Я так скажу… Ему не помешала бы моя помощь, но как к нему подобраться? Чазов оградил генсека своими людьми, по слухам, прописывает ему какие-то препараты, делающие из Брежнева полусонную марионетку. Он был человеком Андропова, кто за его спиной стоит сейчас — можно только догадываться. Думаю, даже связи твоего отца тут не помогут.
Рита закусила губу, а я провёл пальцами по её шелковистым волосам, ещё хранившим слабый аромат утреннего шампуня «Розата На България», то бишь «Болгарская роза».
— Ну что, в душ и ужинать? — предложил я.
— Только в душ я первая, — заявила жена и игриво поинтересовалась. — А после ужина что будем делать?
— Ну уж точно найдём занятие поинтереснее, нежели просмотр болгарского телевидения, — многообещающе улыбнулся я.
Глава 6
Сидя в удобном кресле, я читал свежий номер «Юности» с первыми главами повести «Мы из будущего». С почином, так сказать! О выходе первой части из трёх запланированных мне сообщил сам автор, позвонив на следующий день после того, как мы, загорелые, как мулаты, вернулись из Болгарии. Правда, позвонил Лебедевым, так как я оставлял этот номер в качестве запасного. А уже Ольга Леонидовна сказала, по какому номеру мне можно дозвониться в новую квартиру, и что мы вернёмся из турпоездки через три дня. Вот Павлов и позвонил, выждав денёк с запасом, 31 августа.
Так просто купить в киоске свежий номер журнала не получилось, уже успели разобрать, кажется, по всей Москве. Выручил Сергей Михайлович. У него в библиотеке Академии «Юность» выписывали, и он взял номер с обещанием вернуть через несколько дней. А я пообещал вернуть ему журнал в том виде, в каком взял, без жирных пятен и прочих рваных и помятых страниц.
Потом журнал у меня конфисковала Рита и тоже прочитала начало повести. По её мнению, первые главы были просто отпад. С этим я был согласен, всё-таки Павлов — писатель неплохой.
Встретился с Шумским, рассказал ему о разговоре с Вангой. Тот согласился с моим предположением, что речь шла о Брежневе.
— Насчёт этой Ванги у нас разные слухи ходят, — сказал Владимир Борисович. — Надо будет попробовать побольше разузнать, насколько у неё действительно провидческий дар, а то поговаривают, что это вообще проект болгарских спецслужб. Я посоветуюсь кое с кем, а вы пока и о Ванге, и о нашем разговоре забудьте. Если понадобитесь — я вас извещу.
— Кстати, я вам тут водичку волшебную принёс, — сказал я, доставая из сумки трёхлитровую банку. — Непростую, заряженную, я её называю «живой». Пейте для профилактики по стакану в неделю. И супругу можете угасить. Ну и сына, пусть он молодой и здоровый — тоже не помешает. можете поить. А как закончится — ещё передам. Кстати, как здоровье Виктора?
— Тьфу-тьфу… В юридический институт в Саратове поступил, а туда хилых не берут. Как я и говорил, мечтает пойти по стопам родителя.
Но на первом месте у нас были учёба и работа. У Риты последний, 6-й курс. Вроде особого напряга не должно быть, за исключением всеми ненавистного научного коммунизма, тем более Симонян со своей марксистко-ленинской философией уже тянет срок, навредить не сможет.
Надеюсь, будет трудиться со мной в одном медучреждении. Ну а я параллельно работе в больнице продолжал корпеть над кандидатской. Тем более мой научный руководитель — декан факультета Юрий Александрович Тихонов — предложил в начале следующего года устроить апробацию диссертации. Материалов много, все систематизировано, это станет своего рода тестом на готовность. А ещё через три месяца, если всё пройдёт нормально, можно будет и защищаться.
Нашёл время встретиться с профессором Лариным. Рассказал ему о своих экспериментах с водой, и предложил отведать «живую». Герман Анатольевич, ни секунды не сомневаясь, выпил налитый до краёв стакан, пожевал губами, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом выдал:
— Батенька, только что я сбросил словно бы лет пять, а то и десять. И это всего от одного стакана!
— Я и зарядил её как следует, специально для вас. Обычно я поменьше энергии расходую. Особенно когда в Собиновской ЦРБ работал, там мы её вёдрами в колодец заливали. Вот думаю, нужно, кстати, их навестить, что ли, ещё несколько вёдер зарядить, чтобы им хотя бы на месячишко хватило. Эффект плацебо — вещь тоже неплохая, но злоупотреблять верой в несуществующее лекарство тоже не стоит.
— Это верно, энергию нужно расходовать с умом… Да-а, взвалили вы на себя ношу, молодой человек. Понятно, что это всё ещё официально не утверждено в кабинетах Минздрава, но думаю, за этим дело не станет, если сам Кузнецов — а я шапочно с ним знаком, но слышал
