Неприкаянный 2 - Константин Георгиевич Калбанов
– Иными словами, испытания прошли успешно? – спросил я у Горского.
– В это невозможно поверить, но да. Стрельбу можно вести с обычной треноги. При максимальном угле возвышения дальность достигает шести вёрст. Начальная скорость снаряда те же двести десять сажен в секунду, что и на вашей десантной пушке, с модернизированными патронами.
– Только новые снаряды серьёзно так удивят самураев, – не удержавшись хмыкнул я.
– Это-то да. Но я бы на вашем месте всё же поостерёгся вступать с японцами в артиллерийскую дуэль. С вас ведь достанет и одного удачного прилёта.
– Ну, в нас ещё попасть нужно. А у меня с точностью дела обстоят куда лучше.
– Хозяин барин, но лично я не одобряю, – покачав головой, возразил инженер.
– Я вас услышал, Аркадий Петрович, – подмигнул ему я.
Глава 15
Великая сила синематографа
Простившись с Горским, я вновь воспользовался его катером, прикинув, что неплохо бы и самому обзавестись такой посудиной. С одной стороны, оно вроде как излишество, но с другой, на фоне моих трат, это сущая мелочь. Зато у меня появится собственное средство передвижения.
Не вижу ничего дурного в том, чтобы сделать свою жизнь чуть более комфортной. Как с тем же съёмным домиком, где озаботился горячей водой, душем и ватерклозетом. Вообще не понимаю, отчего прежде не подумал об этом. Ладно ещё пролётка, её всё одно изъяли бы на нужды флота, но лодку точно не отобрали бы.
– Здравствуйте, Олег Николаевич, – встретил меня Иванов.
С пятого апреля он вступил в должность начальника мастерских, которые по привычке называли Невскими, но на деле они теперь являлись казёнными. Стоило адмиралу Макарову погибнуть, как в тот же день процессу выкупа этого производства был дан ход. Вполне ожидаемо, что часть инженеров и квалифицированных рабочих поспешили покинуть Порт-Артур уже во всю готовившийся к осаде. Оставшимся либо некуда было уезжать, либо они соблазнились более высокими заработками.
– Здравствуйте, Сергей Михайлович. Как наши дела? – спросил я у инженера.
– Завтра к вечеру закончим починку вашего красавца. В этот раз вы его подзапустили, – ответил тот.
– Скорее дозрели до проблем старые болячки.
– Скорее всего вы правы, корпус «ноль второго» не предназначен для подобных нагрузок. В этот раз нам пришлось его переклепать чуть не полностью. Рабочие едва ли не сутками трудились над ним.
– Экая самоотверженность, – хмыкнул я.
– Напрасно иронизируете, Олег Николаевич. Большинство моряков, именно моряков, я не делю их на офицеров и нижних чинов, смотрят на вас и вашу команду с неприязнью, вызванной банальной завистью. Рабочим же завидовать вам нет причин и делить им с вами нечего. Они видят сколько сделано вами и вашими людьми, и что смогли остальные, поэтому симпатии их на вашей стороне. И стараются они не за страх, а за совесть.
– И дополнительные выплаты тут совсем ни при чём? – прищурившись спросил я.
– Ну, от оплаты за свой труд они не откажутся, даже не надейтесь, – со смешком возразил он, а потом добавил с самым серьёзным видом. – Но если денег не будет, а катеру потребуется ремонт, отработают и совершенно бесплатно. Даже не сомневайтесь.
– Спасибо. Это приятно. Но деньги пока ещё есть, – подмигнул я.
После этого обошёл катер, пообщался с рабочими, выразил им свою благодарность. Пообещал устроить пир, по окончании работ, тут же выделив боцману деньги на целого барана, которые нынче в цене, ввиду начавшейся осады. Чан наваристого шулюма работягам будет как нельзя к месту.
– Ваше благородие, я фильм монтировать закончил. Позвольте показать рабочим? – попросил Родионов, отведя меня в сторонку, чтобы никто не слышал.
Вообще-то, я обещал Эссену, что первыми его увидят на «Севастополе». Но по здравому размышлению решил, что они могут быть и вторыми. В конце концов на броненосце ко мне и моим людям относились ничуть не лучше, чем на всей эскадре. Так отчего я должен выделить их и отказать тем, кто ремонтирует наш катер не покладая рук, не за страх, а за совесть.
– Когда хочешь крутить?
– Не дело людей от дела отрывать. Опять же, другие рабочие тоже захотят посмотреть. Вот как стемнеет, так во дворе простыню и вывесим.
– Ну что же, показывай.
– Так, пойдёмте в коморку, что мне выделили, – с готовностью предложил Родионов.
Что ни говори, а Дмитрий гений. О чём я не устану повторять. Причём такой, что способен показать как героический ореол русских чудо богатырей, так и кровавую изнанку войны. Поэтому я лично проверяю смонтированный материал. А то ведь вместо того чтобы поднять дух защитников, его можно и ухнуть ниже плинтуса. А этого нам и даром не нужно.
– Ну что сказать, братец, получилось просто замечательно. Смотрю на тебя и дивлюсь, чего ты в котельном отделении забыл?
– Скажете тоже.
– Скажу, Дмитрий Матвеевич, ещё как скажу. Вот закончится война, и ты у меня будешь снимать не хронику, а настоящее кино. Такое, чтобы радость дарить людям, сеять среди них добро и любовь. Чего зарделся, как красна девица?
– Да это. Не привык я, чтобы хвалили так-то, да ещё и по батюшке.
– По делам награда, почёт и уважение. Только ты особо-то нос не задирай. Авторитет годами зарабатывается, а теряется в один миг. Раз! И всё, что жил, всё за зря.
– Я запомню это, ваше благородие.
– Вот и ладно. Только гляди, как закончишь крутить здесь, не забудь со всей аппаратурой в мастерскую Горского. Пусть рабочие посмотрят, что не зря трудятся, и увидят как их мины и снаряды громят врага.
– Это как всегда, ваше благородие, – заверил меня кочегар.
Оставшись довольным результатами обхода, я вновь оседлал катер и отправился в город. Где и распрощался с Ивановым, велев ему прибыть сюда же к девяти вечера. Пожалуй свожу Нину на просмотр фильма. А вообще, я туплю. Ну вот что мне мешает открыть синематограф прямо здесь, в Артуре. Можно даже попробовать начать снимать игровое кино. Ну или развернуть пропаганду на тему враг будет разбит, победа будет за нами.
К слову, у Родионова скопилось изрядное количество первичного материала. На «Севастополе» под моего самородка кинооператора Эссен выделил отдельное помещение, где тот хранит оборудование с плёнками и трудится над монтажом. Это сейчас, пока катер в ремонте, по старой памяти и благодаря налаженным связям, он перебрался в мастерские. Всё же не одному мне некомфортно на броненосце.
– Здравствуйте, Олег Николаевич, – встретил меня радостной улыбкой Миротворцев.
– Здравствуйте, Сергей Романович, – приветствовал я восходящего светилу медицины.
Никакой оговорки. Молодой хирург конечно испытывал сомнения
