Бокс-офис - Владимир Прягин
— Простите, Анастасия, — сказала Джессика, — мне давно хотелось спросить. Вы пошли в актрисы только из эпатажа или вас в первую очередь привлекал кинематограф как таковой? Если мой вопрос покажется неуместным, заранее прошу извинить…
— Ах, оставьте, Джессика. Вы слишком деликатны со своим поварёнком. Желание бросить вызов тогдашним нравам присутствовало, конечно, но главное — магия кино сводила меня с ума. Я с детства мечтала оказаться по ту сторону экрана. К моменту своего совершеннолетия я уже была завсегдатаем фестивалей и лично знала многих киношников. Пожаловаться на внешность я не могла, поэтому без труда убедила одного режиссёра, что надо меня попробовать на небольшую роль. Изначально он согласился, подозреваю, чтобы со мной не ссориться, но с удивлением понял, что у меня и вправду есть актёрский талант.
Сон-Хи и Мей-Лин на студии встретили нас хихиканьем — тоже прочитали газету.
— Я даже немножко завидую, — сказала Сон-Хи. — Твоё интервью не такое пресное, как моё. И этот заголовок — очень забавный, но совершенно не в стиле «Таймс»…
— Он закавыченный, — сказал я, — и чётко видно, что это прямая речь человека, давшего интервью. Да, по стандартам такой газеты — это на грани, но тем сильнее эффект. Дозированное хулиганство в виде исключения. Коллинз убедила редактора, очевидно.
Приехали Джеф с Розанной, неожиданно хмурые. Друг на друга они почти не смотрели — было ощущение, что поссорились.
Джеф сразу ушёл в павильон, чтобы включить машину. Я взял свою тетрадь с новой сценой и отправился следом. Хотел спросить, что у них там с Рози, но отвлекла другая проблема — наш настенный экран так и не протаял.
— Так… — озабоченно сказал Джеф, изучая приборную панель «шкафа». — Судя по датчикам, аппаратура в порядке. Значит, дело опять не в ней… Ладно, попробуем перезапустить, как в тот раз…
Выключив машину, он подождал несколько секунд и снова включил. Замигали лампочки, а через полминуты на экране появилось изображение. Мы перевели дыхание, но тенденция настораживала всё больше
— Видимо, я был прав, — сказал Джеф. — Тот сгусток, что сформировался в грозу, теперь выдыхается. Это как-то совсем не радует… Слушай, Дмитрий, не сочти за претензию, но, пожалуйста, ускорь работу, насколько можно. Сам понимаешь…
— Да, надо поднажать, — согласился я. — Рассчитывал, что это кино мы сделаем без аврала, но, похоже, ошибся.
Пришли актёры, играющие шпионов-супругов. Мы сняли сцену с ними.
В кадре появилась стоянка глайдеров. Муж с женой прошлись взад-вперёд и выбрали старенькую машину, грязно-лиловую. Было видно, что она стоит здесь давно — на крыше и на капоте лежали сухие листья, облетевшие с дерева.
Муж, как заправский автоугонщик, вскрыл дверцу глайдера с помощью металлического прута. Они выехали на улицу. Блондинка, сидя рядом с водителем, достала из сумки рацию и прислушалась к сообщениям на полицейской волне.
— Город перекрыт, — констатировала она. — Но я бы на их месте рискнула.
— Им нужна точка подзарядки, — ответил муж. — Сориентируйся.
Блондинка достала карту:
— Точка у них, насколько мы знаем, где-то в этом районе. И если мы…
— Попробуем так, — кивнул муж, увидев, куда она показывает.
Стоп-кадр.
И сразу — следующая сцена с Розанной и Анастасией.
Глайдер приблизился к многоэтажной башне из серого бетона, с маленькими балконами и прямоугольными окнами. Въехал на многоуровневую подземную парковку. Чтобы поднять шлагбаум на въезде, Ребекка приложила к считывающему устройству брелок — кристаллик размером с одноцентовую монету, в пластиковой оправе.
Выбравшись из машины вслед за Ребеккой, Сьюзи недовольно спросила:
— Чего мы сюда припёрлись?
— Нам нужна маскировка, чтобы проехать через сканирующее поле. Здесь мы её поставим. Пошли.
Они поднялись на лифте.
Сменился кадр, но сцена продолжилась.
В длинном коридоре Ребекка, выйдя из лифта, отыскала нужную дверь и сунула ключ в замок. Беглянки вошли в квартиру, Сьюзи сказала:
— Нехило вы тут устроились.
— К сожалению, нет. У нас в этом городе — пара конспиративных квартир и запас кристаллов на крайний случай. А из агентов — только один, работающий на постоянной основе. Зато у Концерна здесь — несколько человек. Двух спящих агентов они сегодня перевели в активный режим, чтобы взять тебя. Хотели без шума, но не получилось.
— Надо же, — саркастически заметила Сьюзи, — какая честь. Шпионская шушера возбудились ради меня одной…
— Ты слишком ценна, — бесстрастно подтвердила Ребекка. — Твоя способность взламывать кристалл-картотеки — практически уникальна. И если ты хотела спокойной жизни, эту способность следовало скрывать. Но ты вместо этого полезла в архив Концерна. Не самый умный поступок.
— Мне тогда было пятнадцать лет! — огрызнулась Сьюзи. — Для меня это всё было как игра! Мне вообще начхать на Концерн, на его ублюдочные секреты! Я их защиту расколупала из спортивного интереса! Две недели потратила, но смогла! А потом обратно прикрыла, чтоб не было заметно… Вообще не знаю, как они догадались…
Ребекка поколебалась пару секунд, но всё-таки ответила:
— Наши взломщики тоже ищут подход к архивам Концерна. Они наткнулись на ту заплатку, что ты оставила, и прошли по твоим следам. Как только определили, где ты, меня отправили за тобой. Мне было предписано увезти тебя тихо. Но у нас, очевидно, где-то утечка, поэтому Концерн тоже активизировался.
— Значит, если б не ваши тупорылые взломщики, Концерн ничего не узнал бы про меня? Ну, вы и уроды…
— Это уже неважно. И повторяю — с нами тебе будет комфортнее, чем с Концерном. Вопрос закрыт.
Говоря всё это, Ребекка порылась в тумбочке, вытащила оттуда клейкую ленту и приказала:
— Сядь в кресло.
— Это ещё зачем?
— Я тебя к нему привяжу, — спокойно объяснила Ребекка. — Мне придётся отвлечься на несколько минут, и я должна быть уверена, что ты не убежишь и не сможешь мне помешать. Пожалуйста, не упрямься, Сюзанна. Я не хочу снова причинять тебе боль.
Сердито сопя, Сьюзи подчинилась. Ребекка примотала ей руки к подлокотникам и стянула лодыжки лентой. Затем, улучив момент, залепила рот.
Сьюзи, дёрнувшись, яростно засверкала глазами. Не обращая на это никакого внимания, Ребекка достала из тайника в полу продолговатый кристалл размером с тюбик губной помады. Держа его двумя пальцами, села на потёртый диванчик, откинулась на спинку и положила кристалл на левую ладонь.
Замерцали папиллярные линии, их отсветы проникли в кристалл, который наполнился синеватыми искрами. Ребекка сжала кулак, и её лицо перекосилось от боли. Взгляд помутнел, она застонала, скрутилась в судороге.
Так продолжалось несколько секунд, а затем Ребекка обмякла. Ладонь разжалась, и на обивку дивана
