Оракул с Уолл-стрит 9 - Алим Онербекович Тыналин
— Бейкер, — сказал я, не оборачиваясь от окна. — Я подумывал о том, чтобы принять условия Моргана и Альянса промышленной стабильности. Но теперь я отменяю капитуляцию. Будем сражаться.
— Отлично, Уильям. Так держать.
Я повернулся к столу и достал из ящика карту железнодорожных линий Восточного побережья. Разложив ее на столе, я начал изучать ключевые узлы и станции.
— Во-первых, нужно создать технические проблемы на тех участках дорог, где европейцы уже получили значительные пакеты акций, — сказал я, указывая на карте несколько точек. — Я дам поручение О’Мэлли.
Бейкер едва заметно кивнул. Я не стал продолжать.
О’Мэлли свяжется с нашими друзьями в Комиссии. Пусть Лучиано организует «случайные» поломки подвижного состава, проблемы с сигнализацией, мелкие аварии без жертв.
— Понял, — тихо сказал Бейкер. — Это снизит привлекательность акций для инвесторов.
— Именно. Во-вторых, информационная контратака. Нужно слить в прессу материалы об иностранном вмешательстве в американскую транспортную систему. У нас есть документы о швейцарских банках и их связях с европейскими картелями?
— Есть. Те самые, что мы получили при расследовании деятельности Continental Trust.
— Отлично. Передайте их в «Herald Tribune» и «Washington Post». Пусть выйдут статьи о попытках европейского капитала взять под контроль стратегически важную американскую инфраструктуру.
Я прошелся по кабинету, обдумывая дальнейшие шаги. На стенах висели фотографии строящихся небоскребов — символы растущей мощи американской экономики.
— В-третьих, — продолжил я, — нужно подключить Баруха для лоббирования в Конгрессе. Пусть инициирует антимонопольное расследование попыток иностранного капитала монополизировать американские железные дороги.
— А если европейцы ускорят скупку акций?
— Тогда используем четвертый козырь, — я указал на карте несколько крупных железнодорожных узлов. — Профсоюзы. У железнодорожников одни из самых сильных профсоюзов в стране. Если они объявят забастовки именно на тех участках, которые контролируют европейцы…
— Акции этих компаний рухнут, — понял Бейкер.
— Именно. А мы тем временем подготовим финансовые манипуляции для обрушения курса. Как только профсоюзы начнут забастовки, мы организуем массовые продажи через подставные компании.
Бейкер поднял голову.
— Это будет масштабная операция. Потребует значительных ресурсов и точной координации.
— У нас нет выбора, — ответил я твердо. — Если Морган захватит железные дороги, он получит контроль над всей экономикой Восточного побережья. Торговые предприятия будут только началом.
Я сел за стол и взял перо, чтобы набросать план действий.
— Начинаем немедленно. Барух должен узнать о ситуации в течение часа. А материалы для прессы нужно подготовить к завтрашнему утру.
Еще надо срочно связаться с Лански. Пусть его люди будут готовы к действию уже сегодня вечером.
— А что с ультиматумом Моргана по поводу торговых предприятий?
Я усмехнулся.
— Пусть подождет ответа до вечера, как договаривались. К тому времени у него будут другие проблемы, которые заставят пересмотреть условия переговоров.
За окном вставало солнце, но я больше не чувствовал того отчаяния, которое охватило меня накануне. Морган показал свою силу, но он также показал и свою стратегию. А зная стратегию противника, всегда можно найти способы противодействия.
Железнодорожная война только начиналась, но я был готов к бою.
К полудню операция началась сразу по всем направлениям. Я сидел в кабинете, координируя действия словно генерал в штабе во время большого сражения.
Лучиано подтвердил свою помощь. Барух также согласился лоббировать наши интересы. О’Мэлли и Бейкер превратились в связистов, непрерывно принимавших донесения с различных фронтов.
Первые результаты пришли от Лански уже в час дня.
— Босс, — сообщил О’Мэлли, положив трубку телефона, — на участке «Pennsylvania Railroad» между Филадельфией и Нью-Йорком произошла «случайная» поломка семафора. Движение поездов задержано на два часа.
— А в Балтиморе?
— Там «технические проблемы» с подвижным составом. Три товарных поезда встали на запасных путях из-за неисправности тормозных систем.
Я кивнул, делая пометки на железнодорожной карте. Красными крестиками я отмечал точки, где люди Комиссии создавали проблемы европейским инвесторам.
В два часа дня зазвонил телефон. Это звонил Барух из Вашингтона.
— Уильям, получил ваше послание, — его голос звучал возбужденно. — Материалы о европейских инвестициях производят впечатление на сенаторов. Председатель комитета по транспорту уже заговорил о необходимости расследования.
— Как быстро можно организовать слушания?
— При нынешних настроениях в Конгрессе очень быстро. Все помнят, как европейцы пытались влиять на нашу экономику в прошлом году. Сенатор Уилер готов выступить с инициативой уже завтра.
— Отлично. А что насчет прессы?
— «Herald Tribune» выйдет завтра с материалом на первой полосе. Заголовок: «Европейский капитал штурмует американские железные дороги». У них есть ваши документы о швейцарских банках?
— О’Мэлли передал все необходимое их корреспонденту час назад.
Повесив трубку, я взглянул на часы. Половина третьего. Время для следующего этапа операции.
— О’Мэлли, свяжитесь с Биллом Хатчинсоном из профсоюза железнодорожников, — приказал я. — Скажите ему, что настал момент для «защиты американских рабочих мест от иностранного вмешательства».
Хатчинсон был старым знакомым. Мы познакомились два года назад, когда я помогал урегулировать конфликт между железнодорожными компаниями и профсоюзами. Тогда я выступил на стороне рабочих, и это принесло мне их доверие.
Через полчаса О’Мэлли доложил о результате переговоров:
— Хатчинсон согласился. Забастовка начнется завтра утром одновременно на трех участках. Тех самых, где европейцы скупили наибольшие пакеты акций. Официальный повод — требования повышения зарплаты и улучшения условий труда.
— Прекрасно. А что с нашими брокерами?
— Готовы к продажам. Как только акции железнодорожных компаний начнут падать из-за забастовок, мы обрушим их еще сильнее через массовые продажи.
Я встал и подошел к большой карте Соединенных Штатов, висевшей на стене. Красными булавками были отмечены железнодорожные узлы, где планировались забастовки. Синими — участки, контролируемые европейскими инвесторами. Желтыми — места «технических неполадок», организованных людьми Лански.
— Получается неплохая координация, — заметил О’Мэлли, подойдя ко мне.
— Морган думает, что может играть на многих досках одновременно, — ответил я. — Но он не учел, что у нас тоже есть связи и ресурсы.
В четыре часа дня пришли первые биржевые сводки. Акции «Pennsylvania Railroad» упали на три процента после новостей о задержках движения поездов. «Baltimore Ohio» потеряла два процента из-за технических проблем.
— Это только начало, — сказал я О’Мэлли. — Завтра, когда выйдут газеты и начнутся забастовки, падение будет гораздо серьезнее.
Но Морган не собирался сдаваться без боя. В
