Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков
Строго говоря, доступ к императору в такие минуты был строго ограничен, но посмотрел бы я на того, кто решился меня остановить.
— Все вон! — коротко приказал я
— Но… — попытался возразить какой-то хлыщ с камергерским ключом на заду.
— Резче!!! — пришлось рявкнуть, после чего поспешили убраться даже самые непонятливые.
— Что с тобой, Костя? — встревоженно спросил никак не ожидавший моего появления Александр.
— Ничего особенного, кроме того, что меня пытались убить.
— Ты, верно, шутишь?
— Да какие тут шутки, черт побери! В мое вино насыпали отраву, и только чудо помешало мне его выпить.
— Что⁈
— Если точнее, его выпил мой слуга и тут же скончался в страшных муках. Впрочем, вот все документы, включая заключение придворного медика о причине смерти.
С эти словами я протянул за ширму еще тощую папку, в которой были собраны немного отредактированные копии материалов дознания.
— А почему здесь протокол допросов Анненковых? — осторожно поинтересовался свалившимися на него известиями царь.
— Потому что именно эта маленькая дрянь передала яд Санни и подучила налить его мне в херес!
— Постой. Ты хочешь сказать, что тебя чуть не отравила жена?
— Вот именно! Просто она думала, что это святая вода, которая поможет изгнать засевшего во мне злого духа!
— Ты серьезно?
— Да, черт возьми! Послушай, Саша, я ведь просил и тебя и этого болвана Адлерберга убрать юную аферистку как можно дальше от меня и моей семьи! Скажи, пожалуйста, что в этом сложного? Так ведь нет, и ты, и большая часть твоих приближенных бросились защищать «бедную девочку», попутно упрекая меня в жестокосердии. И вот вам результат! Покорно благодарю, кушайте не обляпайтесь!!!
— А это что, признания?
— Конечно. Неужели ты думаешь, что я пришел бы к тебе с подобными обвинениями, не будучи полностью уверен в их справедливости?
Надо сказать, что получить признательные показания оказалось непросто. Беклемишев был на сто процентов прав, бывшая фрейлина проявила себя крепким орешком. Сначала она плакала, потом имитировала обморок, затем стала громко молиться, призывая в свидетели всех святых, но так ни в чем и не раскаялась. Можно было, конечно, устроить очную ставку, но, принимая во внимание психическое состояние Александры Иосифовны и ее близость с преступницей, ничего хорошего из этого бы не вышло.
Специалистов по допросам у нас тоже под рукой не нашлось, если не считать таковыми морских пехотинцев из моей охраны. Ну и пытать совсем еще юную девчонку тоже как-то…
К слову, вот тема. Определённо нужна спецслужба, в которой будут и полевые агенты, и ликвидаторы, и грамотные мастера допросов с пристрастием. Но это все потом. Пока же пришлось справляться своими силами, сосредоточив усилия на Анненковом-старшем и расколов его до самых сокровенных глубин, или проще говоря, до самой задницы.
Нет, поначалу он пытался хорохориться и требовать, чтобы с ним обращались, как того требует его чин и высокое происхождение, но очень скоро убедился в пагубности своих заблуждений. Пара оплеух от матросов в сочетании с проникновенной беседой с жандармским штабс-капитаном быстро привели коллежского секретаря в чувство, и уже через полчаса он пел как соловей или стучал как дятел, тут уж как кому нравится.
Понимая, что на кону его жизнь, поведать он был готов буквально все свои прегрешения, начиная с розовых детских лет. С неменьшей охотой мошенник закладывал и всех своих знакомых. Количество грязных историй, излившихся водопадом на нас, превысило все мыслимые пределы. И этот вонючий фонтан никак не хотел закрываться. Его даже не надо было подбадривать время от времени. Пришлось даже срочно завести картотеку, заодно отсеивая второстепенных персонажей от ключевых. Но и без того работы Беклемишеву тут еще на несколько дней, по меньшей мере.
Даже самых невинных из сообщенных им сведений с лихвой хватило бы на десяток лет каторжных работ, ибо среди них числились мошенничество, подкуп должностных лиц и даже растление малолетних. Но нас интересовало другое, и Сергей Петрович не разочаровал. Почувствовав, что пахнет жареным, сдал всех: от родной дочери до зачастивших к ним в дом в последнее время странных личностей.
— Бог мой, поверить не могу, что это может быть правдой! — прошептал из-за ширмы потрясенный Александр.
— Но и это еще не все. Видишь фиал из-под отравы? Исследования еще не окончены, но состав весьма любопытен. Если давать его понемногу, как, собственно, и планировалось злоумышленниками, смерть выглядела бы совершенно естественной. Но если выпить большой объем сразу, как это сделал несчастный лакей, летальный исход наступает быстро и сопровождается муками.
— К чему ты клонишь?
— Ты еще не понял? Нашего отца травили малыми порциями точно такой же дрянью!
Вот тут я, если быть совершенно откровенным, блефовал. У нас не было ни времени, ни возможности, ни достаточного количества образца, чтобы провести подобную экспертизу, не говоря уж об исследовании тела покойного императора, но…
— Что⁈ — завопил Сашка. — Надо немедленно вызвать Бибикова[25], чтобы он…
— А вот с этим я бы не торопился.
— Но почему?
— Да потому, что любезнейший Дмитрий Гаврилович был одним из самых последовательных, и я бы даже сказал, докучливых защитников мадемуазель Анненковой. Во всяком случае, он по меньшей мере трижды заводил со мной разговоры о том, что я несправедлив к «бедняжке».
— Ты думаешь, он замешан?
— Пока не знаю. Но даже если нет, это означает, что он болван и занимает не свое место!
— Боже правый, кому же поручить расследование?
— Не стоит беспокоиться. Я поручил это капитану Беклемишеву, и пока он, слава Богу, справляется.
— Кто-то из твоих моряков?
— Нет, он из другой ветви рода. Провинциальный жандарм, без всяких связей в столице, не говоря уж о дворе.
— Полагаешь, он совладает с этим делом?
— Во всяком случае, будет стараться без оглядки на знакомых и родственников. А если кто-то из высокого начальства попытается оказать на него давление… будет иметь дело со мной!
— Вижу, ты настроен решительно…
— Просто устал деликатничать с людьми, не способными это оценить. Все. Баста!
— Пожалуй, ты
