Аландская Звезда - Иван Валерьевич Оченков
— Не может быть, — возмутилась Санни. — Константин никогда не пошел бы на это! Да, он переменился ко мне, но сына и девочек любит по-прежнему!
— Это было раньше, — ничуть не смутившись, продолжила Анненкова. — Но теперь ведь это уже не совсем он…
Возразить на этот аргумент у великой княгини не получилось. А милая Мари тут же предложила выход, подсказанный духами.
— Это вода из святого источника — иерусалимской Силоамской купели, в которой, согласно Евангелию от Иоанна, сам Господь исцелил от слепоты больного. Пусть также и захваченный силами тьмы великий князь прозреет и отринет от себя зло. Ваше высочество, ее следует по несколько капель добавлять в еду или питье.
Слова юной провидицы и сами, подобно целительному напитку, мягко обволакивали и утишали страдания великой княгини, помогали на время позабыть обо всех горестях, дарили покой и умиротворение. Александра Иосифовна уже без колебаний приняла в руки фиал и убрала его в небольшую дамскую сумочку, в которой носила мелкие монеты для подаяний страждущим детям. Но сегодня в ней оказалась тощая пачка кредитных билетов, достать которые живущей на всем готовом великой княгине было совсем не просто.
— Используй их, пожалуйста, на благое дело, — попросила она, стесняясь мизерности суммы и опасаясь обидеть этим свою юную наперсницу.
Однако Анненкова не только не оскорбилась, но приняла их с величием, достойным настоящей королевы, после чего сдержанно поблагодарила свою благодетельницу, и они расстались.
Возвращаясь домой, Санни долго думала, как убедить мужа принять «лекарство» и не нашла ничего лучшего, как добавить его в сладкий херес, рюмочку которого Константин так любил опрокинуть после обеда…[23]
Говорят, счастье — это когда с утра радостно идешь на работу, а вечером с таким же воодушевлением возвращаешься домой. Исходя из этого, я, по всей вероятности, несчастнейший из людей! Нет, я люблю море, флот и все, с ними связанное, но только не гигантское количество писанины, замшелую бюрократию и прочие вещи, борьбе с которыми отдаю все свои силы. Что же касается «возвращения домой»… мне нравится Мраморный дворец, я, как ни странно, люблю доставшихся мне от прежнего Константина детей и, если бы не идущая с ними в комплекте супруга, мне, вероятно, было бы ощутимо легче.
Увы, несмотря на то что Санни теперь немного успокоилась, наше общение трудно назвать нормальным. В любой момент ее скорбное молчание может смениться градом упреков и обвинений во всех возможных грехах, от отсутствия внимания до супружеской неверности. Причем если для первого основания есть, то второе уж полная напраслина!
— Все ли благополучно дома? — поинтересовался я у помогающего мне переодеться старого камердинера.
— Все слава Богу, — охотно ответил тот. — Дети здоровы, Александра Иосифовна сказали, ужинать не будут и к себе ушли.
— Ну и ладно, — облегченно вздохнул я. Стать свидетелем какой-нибудь сцены мне совершенно не хотелось, а в присутствии «жинки» такой сценарий становился практически неизбежным.
Закончив приводить себя в порядок, я вдруг решил, что было бы недурно пропустить рюмочку чего-нибудь горячительного. Нет, обычно я себе ничего лишнего не позволяю, и даже знаменитый «адмиральский час» часто и густо проходит в сухую, но вот сегодня… Во-первых, добрых полдня был туман, во-вторых, я устал, в-третьих, отсутствие Санни само по себе повод…
И тут меня ждал сюрприз. Графинчик с отличнейшим хересом Амонтильядо, в эту эпоху ставшего необычайно популярным[24], почему-то оказался пуст. Бочонок этого крепленого, янтарно-золотистого и очень ароматного вина ежегодно привозили мне под заказ напрямую из Андалусии.
— Вот разбойник! — всплеснул руками увидевший это безобразие Кузьмич.
— Э… кто?
— Матюшка, паразит! — пояснил старый слуга, после чего едва не бухнулся на колени. — Простите, Константин Николаевич, недоглядел! Ужо я ему…
В принципе, ничего из ряда вон выходящего не случилось. То, что дорогие напитки вместе с закусками употребляют не только хозяева, но и слуги, как бы, общеизвестно. Хотя выдуть целый графин из великокняжеского кабинета — это, конечно, как говорят на флоте, залет! И поскольку крепостное право еще не отменили, да и вообще нравы вокруг достаточно патриархальные, неведомый Матюшка заслуживает порки. И тут ему даже такой рьяный противник телесный наказаний, как я, не поможет! Хотя…
— Ну-ка кликни ко мне этого, как его…
— Матвей Строгов, ваше императорское высочество. Сей секунд представлю негодяя. Охти мне дураку старому, ведь я видел, что он подлец с похмелья мается, а не подумал, что на такое рискнет…
Как ни странно, быстро «злоумышленника» не нашли, и я успел не только сесть за стол, но и отобедать в гордом одиночестве, как вдруг в столовую заглянул один из посланных на поиски слуг и о чем-то зашептал на ухо следившему за порядком Кузьмичу. Обычно я на подобные пустяки внимания не обращаю, но сейчас, как будто иголкой кольнуло…
— Что там еще?
— Тут такое дело… преставился он…
— Кто преставился? Да говори ты толком!
— Матюшка, кто же еще? Помер, в общем…
— Что⁈
— Простите великодушно, не хотел беспокоить ранее времени.
Резко встав из-за стола, я в сопровождении слуг направился в каморку, в которой и обнаружили незадачливого лакея. И надо сказать, увиденное мне не понравилось…
— Значит так! — велел я, обведя тяжелым взглядом всех присутствующих. — О том, что случилось, всем пока молчать! И кто-нибудь сбегайте за доктором, пусть посмотрит, отчего раб божий скончался? Да ничего ему не говорите, скажите просто, великий князь зовет…
Прибывший в самом скором времени младший лейб-медик наскоро осмотрел тело, после чего распорядился отвезти его в анатомический театр для проведения вскрытия.
— Очень интересный случай, ваше высочество, — невозмутимо ответил он на застывший на наших лицах немой вопрос. — Пока могу сказать только одно, ваш слуга отравлен!
— Это точно?
— Абсолютно. Впрочем, подробности я смогу сообщить вам только после ознакомления с внутренними органами покойного, которое проведу завтра…
— Немедленно!
— Что?
— Я сказал, ты проведешь его немедленно! Здесь и сейчас. Мне нужны ответы, и никто не покинет дворец, пока я их не получу…
— Но возможно мне будет нужно посоветоваться с более опытными коллегами.
— Нет! Я не желаю, чтобы кто-то мог оказать на тебя давление своим авторитетом или каким-либо иным способом. Начинай!
— Но мне понадобится крепкий стол и несколько тазов или ведер, а также…
— Кузьмич!
