Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская
– А ты знаешь, что у него норма? – раздраженно спросила Миранда. – Мне лично страшно представить.
– Но ты ведь согласилась на помолвку.
– Сама не знаю – как, – проворчала она.
– Интриги, шантаж и тонкие манипуляции, – перечислил Изергаст, подойдя ближе, и обнял ее. – Вот и весь секрет, как добиться согласия. Не бойся, моя любимая некроманточка, они тебя примут как родную дочь.
– Ты ведь единственный ребенок в семье, – возразила она, погладив тонкую косичку за его ухом. – Откуда тебе знать, как бы твои родители отнеслись к дочери. Может, поставишь мне ментальный блок для спокойствия?
В ее голосе отчетливо прозвучала мольба, но Изергаст покачал головой.
– Папа почувствует. Не надо, Миранда, просто расслабься и будь собой. Неужели ты думаешь, я привез бы свою невесту в небезопасное место?
Мы подошли к большому белому особняку, окруженному цветущими апельсинами. Высокие колонны увивали клематисы, на круглой площадке, выложенной затейливой мозаикой, бил фонтан, и вода сверкала под солнцем.
– Я отчего-то представляла ваш родовой замок по-другому, – прокомментировала я, глядя на воробьев, что прыгали по мраморному бортику и плескались в брызгах.
Ленивая лохматая собака, греющаяся на солнце, подняла голову, но передумала гавкать и только улыбнулась, вывалив из пасти розовый язык.
– Дай угадаю, – вздохнул Изергаст, – черные стены, горгульи и умертвия в качестве слуг?
– Вроде того, – кивнула я. – Может, еще черепа на пиках и ров с крокодилами.
– У тебя интересные идеи дизайна, жена Адалхарда, – одобрительно покивал он. – Не терпится увидеть ваше семейное гнездо.
Родерик решил построить еще один дом, побольше, прямо на территории Академии, а еще выкупил участок в Динадире, на берегу теплого моря. Больше и речи не шло о том, чтобы отправить меня в Адалхорт.
– Если моя жена хочет крокодила, она его получит, – заявил Родерик, обнимая меня за располневшую талию. – Но, Арнелла, быть может, лучше заведем щенка?
Двери дома с грохотом распахнулись, и на порог выбежала невысокая женщина с темными волосами, стекающими блестящей волной до пояса. Она всплеснула руками, а потом ее гладкое лицо исказилось от сдерживаемых рыданий.
– Значит, это правда, – всхлипнула она. – Морри, малыш, ты действительно решил жениться?
– О-о, – тихо сказала Миранда. – А ты говорила, мне будут рады.
Женщина стремительно сбежала по ступеням и остановилась перед нами. Синие глаза блестели от слез, и я сжала руку Миранды крепче. Моя свекровь тоже не была мне рада, но хоть не рыдала.
– Аугуст Персиваль Изергаст! – зычно заорала женщина, так что я вздрогнула от неожиданности. – Немедленно иди сюда! Это не шутка, и ты проспорил мне желание!
– Мама, позволь представить тебе мою невесту Миранду Корвена, – церемонно произнес Изергаст.
Тонкими чертами он походил на мать, а вот глаза унаследовал от отца-некроманта, который степенно спускался к нам по ступенькам.
– Такая хорошенькая, – снова всхлипнула мама Изергаста. – Молоденькая. Некромантка! О боги, вы услышали мои молитвы!
Отец же окинул Миранду взглядом и, подавшись вперед, тихо уточнил:
– Ты точно идешь на это добровольно?
– В целом, да, – кивнула Миранда, и женщина крепко обняла ее, а потом расцеловала в обе щеки.
***
Ривелла Изергаст поселила Миранду в отдельную башню, несмотря на все намеки Моррена. Арнелла тоже пошла спать, она еще за ужином казалась сонной и терла глаза. Беременность красила ее необычайно. Она стала медлительнее, неспешнее, и рядом с ней каждое мгновение ощущалось полнее. Как будто ребенок, что рос в ней, придавал жизни особенную ценность.
Раньше Родерик вечно куда-то торопился, бежал и шел вперед, но оказалось не менее важным уметь останавливаться.
Он был рад, что ее беременность, такая внезапная, произошла именно сейчас, словно символ того, что жизнь продолжается. После окончания первого курса устроили праздник, но веселья толком не получилось. Из целого курса осталось всего четыре студента… Никогда такого не было, и Родерик от души надеялся, что больше и не будет.
Эрт с Фирьеном держались у праздничного стола чуть поотдаль друг от друга, не сговариваясь оставив пространство еще для одного человека, и это пустое место смотрелось как вырванный зуб.
Вопреки опасениям Родерика, Эрт горячо подхватил идею сделать Николаса Торша героем. И никто из студентов, даже Эммет, не проболтался, как все было на самом деле. Портрет Джафа повесили в холле академии у входа в крыло анимагов, и Моррен каждый раз страдальчески морщился, когда проходил мимо.
Вдвоем с Арнеллой Родерик съездил к сестре Джафа. Она оказалась полноватой девчушкой с толстой русой косой. Ей уже сообщили новость, и она вышла к ним в темном платье и со скорбным лицом, но Родерику отчего-то казалось, что ее в глубине души приятно волнует статус сестры героя. От империи ей выделили щедрое содержание, и она вскользь поинтересовалась, зачем же приехал мастер Адалхард. Не желает ли он тоже поучаствовать в судьбе сиротки. Родерик испытал неожиданно сильное разочарование. Она совсем не была похожа на Джафа, к которому он, незаметно для себя, успел привязаться.
– Вот почему он не мог помереть нормально? – вздохнул Моррен, цедя благородный янтарный напиток, который делал его отец вот уже… только боги знают, сколько лет. Если уж Моррен смог отогнать смерть от кота Дебры, то и на порог к своим родителям не пустит.
В уютном баре, который друг обустроил в отеческом доме, сочетались самые лучшие детали из всех баров, где они когда-либо были: гладкая стойка из натурального дуба, тяжелые стаканы из шосфордского хрусталя, на гранях которых вспыхивали золотистые отблески света ночной эстирии – растения с востока империи, которое не источало аромат, а напротив – впитывало его излишки, а в ночи приятно мерцало, не раздражая глаз.
– Я не верю, что ты желал Джафу смерти, – с сомнением произнес Родерик.
Тела Джафа они так и не нашли, хотя прошлись по мертвым землям, выискивая каждую косточку. Уже ко второму посту Родерик перестал ждать указаний некроманта и просто выжигал бесплодную пустошь, усеянную костями на каждом шагу. Мисси после этого, слава богам, исчезла.
– Я был бы вовсе не против, если бы волчонок остался жив, – согласился Моррен. – Но это совсем другое! Одно дело, когда он шатается на виду, и всегда можно понять по его хмурой морде, что он затевает. И совсем другое – когда он где-то в ином мире, с путниками. Ты подумай, какой у него теперь козырь! Что, если они покажут ему вариант судьбы, в котором Миранда вернется к нему?
Родерик улыбнулся, отпив из стакана.
– Миранда наверняка задается похожими вопросами, – заметил он. – Что будет, если последствия ритуала рассеются. Что будет, если ты ее разлюбишь.
– Я испытываю к ней
