Бокс-офис - Владимир Прягин
Услышав это, она нахмурилась:
— Хорошо, я подъеду.
Повесив трубку, она вернулась за руль и несколько секунд обдумывала что-то сосредоточенно. Затем её глайдер тронулся и скользнул по улице прочь.
Стоп-кадр.
И сразу последовал ещё один эпизод. Участвовала Розанна с новым актёром — парнем немного старше неё.
В кадре появился крошечный дворик с глухой кирпичной стеной и мусорными баками. Видна была приоткрытая деревянная дверь с облупившейся краской — служебный вход в забегаловку, где работала официантка Сьюзи.
Та была тоже в кадре — мрачно курила, привалившись плечом к стене. Поверх форменного платья она надела короткую кожаную куртку с заклёпками.
Чуть поодаль был припаркован грузовичок-фургон. Из кабины выбрался коренастый парень и, обойдя машину, открыл задние створки. Собрался вытащить из фургона картонный ящик, но посмотрел на Сьюзен и направился к ней.
— Привет, — сказал он.
Она скривилась, ничего не ответив. Парень продолжил:
— Сьюзи, пошли в субботу на «Дуговую сварку»? Ты ж их фанатка вроде. Билеты есть.
Смерив его взглядом, она лениво сказала:
— Брешешь.
— Ну, я достану. У меня один кореш, он обещал…
— Отвянь.
— Да чё ты выпендриваешься? Нормально же предлагаю. Если со «Сваркой» вдруг не срастётся, то просто так зависнем. В субботу как раз компашка нормальная подбирается…
— Слышь, алё, — перебила Сьюзи. — Ты деревянный? С одного раза не догоняешь? Сказала же — не отсвечивай. Иди лесом.
— Хамишь, коза?
Он шагнул ней, но она отпрыгнула и быстрым движением выхватила из-за пазухи нож. Выкидной клинок сверкнул угрожающе.
— Ты больная, — констатировал парень, отшатнувшийся рефлекторно.
Сплюнув на асфальт, он вернулся к грузовичку, взял ящик и вошёл в здание.
Сьюзи спрятала нож, швырнула окурок наземь.
Камера поднялась над двориком. Открылась панорама — река и автомобильный мост с массивными пилонами-башнями. Их медная облицовка позеленела от патины, выделяясь на фоне осенних туч.
Стоп-кадр, конец эпизода.
— Благодарю, — сказал я актёрам, — отработали хорошо.
— С таким оборудованием, — хохотнул парень, игравший шофёра-грузчика, — я бы хоть весь фургон разгрузил. С бумажки читать — не ящики ворочать.
Розанна от комментариев воздержалась. Как только эпизод кончился, она молча вышла из павильона.
Мы с Йенсом пересмотрели сцену, и он сказал:
— Пусти меня к монитору, Дмитрий, на пять минут. Пока не забыл, добавлю пару пометок, чтобы камера поднималась красивее.
Я уступил ему место, Йенс ввёл с клавиатуры несколько фраз, и мы повторно включили воспроизведение.
Но что-то пошло не так.
Сначала изображение утратило резкость и стереоскопичность, стало зернистым и блёклым. Зарябили помехи, по экрану метнулись серые зигзагообразные линии, похожие на царапины. Кадр застыл, как будто заело плёнку.
— Не понял… — пробормотал я. — Джеф, подойди, пожалуйста!
Тот со скучающим видом слонялся по павильону, но, услышав меня, приблизился, взглянул на экран и мрачно спросил:
— Что за хрень вы там написали?
— Да ничего такого, — растерянно сказал Йенс. — Стандартные операторские пометки, я их десятками делаю. Сам проверь.
Джеф перечитал написанное и буркнул:
— Выглядит безобидно, не спорю, но лучше убери.
Йенс послушно стёр курсором написанное. Мы вновь попытались пересмотреть эпизод, но ничего не вышло. Кадр застыл неподвижно, помехи не исчезали.
— Так, — сказал Джеф, и в голосе его слышалось явное беспокойство, — сейчас всё перезагрузим. Выключим, в смысле, и включим снова. Если не восстановится, прекращаем работу и начинаем глубокую профилактику. Проверю все элементы, цепи…
Выключив машину и монитор, он подождал с полминуты, затем запустил всё вновь. Компьютерный экран замерцал, замигали лампочки на передней панели «шкафа». Мы напряжённо ждали.
Настенный экран протаял, картинка восстановилась — яркая и трёхмерная, как обычно. Стоп-кадр последнего эпизода.
Мы с облегчением выдохнули и переглянулись.
— Случайный сбой? — спросил Йенс. — Или дело всё-таки в тех пометках, что я добавил? Но, говорю же, такие формулировки я использовал постоянно. Могу ещё раз ввести для проверки, но… Джеф, тут ты командуешь. Без твоего разрешения не полезу…
Поколебавшись, Джеф всё-таки кивнул:
— Напиши ещё раз, дословно. Надо понять, обо что споткнулась машина.
Йенс напечатал те же самые фразы, вернул курсор в начало абзаца. Мы затаили дыхание, глядя на настенный экран.
Эпизод воспроизвёлся нормально, без единой помехи. Камера поднялась над крышей кафе, показала мост.
— Уже легче, — констатировал я. — Значит, дело не в тексте. Но в чём тогда? Джеф, есть варианты?
— Я сначала подумал — ослаб контакт или что-то вроде того. Механическая причина. Но теперь подозреваю — дело не в этом. Тем более что техобслуживание я делал на днях… Скорее всего — природная флуктуация. Но, может, всё сложнее. Например, иссякает информационный заряд, полученный во время грозы…
— Вот этого не хотелось бы, — озабоченно сказал я. — Если вдруг растает тот сгусток, который усилил твою машину, то весь наш проект развалится. Никаких больше фильмов и фестивалей, никаких прибылей от проката…
— Слушай, не каркай, — пробурчал Джеф. — И время не трать, работай. Если вдруг и правда сгусток сдувается, то надо спешить. И тебе — особенно, Дмитрий, чтобы поднакопились сцены в запасе. Тогда не будет пауз со съёмками…
— Можно подумать, я сижу в офисе и плюю в потолок. Работаю побольше тебя вообще-то. Все выходные долбил сценарий…
— Хватит собачиться, — сказал Йенс. — Что у нас на очереди? Есть материал для съёмок? Новая сцена?
— Да, — подтвердил я, — сейчас введу. Говорю же — в черновике уже сцен хватает. Бочку катить на меня не надо.
На съёмочную площадку вернулась Анастасия, теперь с партнёром.
В кадре — пустырь где-то на окраине города, рыжеватая глина. К пустырю подбирался чахлый кустарник, уже почти облетевший. Чуть поодаль торчала решётчатая опора высоковольтной линии. И совсем уж на заднем плане виднелась шеренга блочных многоэтажек.
Неброский глайдер, пепельно-серый, был припаркован возле куста. Водитель прохаживался по пустырю — небритый субъект в помятом плаще. Из-под воротника виднелась татуировка на шее, драконий хвост.
Подъехал глайдер Ребекки. Выбравшись из кабины, она неприветливо посмотрела на человека с татуировкой:
— Слушаю. В чём проблема?
— Изменения в обстановке, — ответил тот. — Эксфильтрацию придётся ускорить.
— Дайте конкретику.
— Спящая сеть Концерна, по нашим данным, переводится в рабочий режим. Вероятность того, что это связано с фигуранткой, превышает восемьдесят процентов. Так говорят наши аналитики. Вам предписано принять меры.
— Кто бы мог подумать, — усмехнулась Ребекка холодно. — Сроки?
— До завтрашнего утра.
— Я буду вынуждена отойти от первоначальных инструкций. И мне потребуются дополнительные возможности.
Её собеседник молча кивнул и открыл багажник. Там обнаружился круглый диск диаметром в фут, отполированный и прозрачный. Материал напоминал стекло или плексиглас — как и тот кристалл на маячной башне, который давал сигналы прибывающим лайнерам.
Ребекка, поморщившись, положила ладонь левой руки на гладкую поверхность.
