Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский
— Да… — я чуть не подавился блином, который жевал на ходу. — Урою этого пидора, в натуре!
— Серёжа, ну как ты можешь! — Ленка укоризненно посмотрела на меня.
Она терпеть не могла подобных выражений, особенно при ребенке. Профессорская дочь, хули. Не нам, босякам лобненским, чета. Ну, не удержался, бывает. Не каждый день такое увидишь…
— Ладно, — согласился я. — Не урою. Выкуплю эту помойку и закрою к херам! А журналюг выгоню на мороз с волчьим билетом. Они у меня в газету «Гудок» работать пойдут. Сторожами.
По телеку шла программа «Куклы», в которой появился новый персонаж — весьма узнаваемый. Причем узнаваемый настолько, что даже моя дочь бросила мучить кота и восторженно тыкала пальчиком в экран плазмы. Я ей очень понравился, даже в таком ублюдочном, гротескном виде.
— А, по-моему, это даже забавно, — задумчиво смотрела на экран Лена. — Чего ты кипятишься? Это же на твою популярность работает.
— Я на свою популярность, Ленок, как-нибудь сам поработаю, — звенящим от злости голосом ответил я. — А это не смешно ни разу. Я в авторитете человек. Мне западло в виде голимой куклы кривляться.
— Ну, позвони Димке, пусть он решит этот вопрос, — лукаво посмотрела на меня жена. — Только не как обычно…
— Душа моя, — я притянул ее к себе, прижал, ощущая выпуклый животик, и внимательно посмотрел в бездонные голубые глаза, словно увидел впервые. — Я о тебе чего-то не знаю?
— С кем поведешься! — фыркнула она, сняла мои руки с талии и пошла на кухню. Она досконально знала мою норму блинчиков, и я ее еще не добрал.
— А ведь она права, — думал я. — Гусь наглеть начал. Надо его в рамки поставить. Думает, он бессмертный, раз его лондонские евреи кроют. Да ни разу. Но его сейчас трогать не с руки, вони будет много. Мы тоньше сработаем.
— Братан, здоров, — поднял я трубку телефона. — Через час у меня в беседке. Тема есть. Все, отбой.
Гелик Китайца зарулил в мой двор часа через полтора. Автоматические ворота с легким гулом закрылись, а боец, который узнал посетителя, снова полез на башню. Он там то ли обозревал окрестности, то ли просто спал, я точно не знаю. Димон был бодр и свеж. Китаец, единственный из нас, почти никогда не пропускал спортзал. Там он молотил грушу с каким-то непонятным мне остервенением. Он теперь бокс осваивал. Ему, обладателю второго дана, навалял на ринге простой мастер спорта, и он полностью разочаровался в восточных единоборствах. Выяснилось, что это дрыгоножество не канает против обычного парня с хорошо поставленным ударом. А ведь я ему говорил…
— Здоров, Серый! — обнял он меня. — О чем перетереть хотел?
Через тридцать минут, когда закончил ржать, как молодой конь, Димон повторил вводную.
— Значит так, братан, — всхлипнул он, вытирая слезы. — Я беру за вымя этого… Васю Григорова, не бью, не тычу ствол в рот и не заставляю работать лопатой в лесу. Но после этой встречи твоя кукла исчезает, а появляется кукла самого Гуся. Причем она должна быть самого паскудного вида, и в следующей серии его все остальные куклы чмырят и опускают, как последнего лоха. Так?
— Так, — кивнул я. — Куклу долго делать, как я слышал. А изготавливают их в Лондоне, за десятку баксов. Дай ему разумный срок. Ровно неделю, до следующего выпуска. Если не уложится, пусть сам в землю закапывается.
— Так, Гусев эту передачу закроет тут же, — с сомнением посмотрел на меня Китаец. — А журналюг уволит.
— Так, в этом весь смысл, братан, — усмехнулся я. — Он уволит, а я приму. Ты забыл, чей Первый канал сейчас? Выборы на носу! — я постучал его пальцем по лбу. — Головой думать надо! А не удары в нее пропускать.
Димон уехал, а я вновь устроился на диване, где обнял за располневшую талию жену. Машку уложили спать, а мы погрузились в созерцание «Криминального чтива». Ну, шедевр, в натуре. Это ж какие вывихнутые мозги иметь надо, чтобы такое кино снять! Не оторваться. Вообще, предыдущий год оказался необычайно урожайным на приличные фильмы. «Чтиво» и «Форрест Гамп», «Король лев» и «Побег из Шоушнека», «Леон» и «Мэверик». И даже, прости господи, «Утомленные солнцем» тоже были сняты в 94-м. Может, вспышка сверхновой какая-то случилась, и всех режиссеров на свете внезапно озарило. И засилья пидоров и негров в кадре пока не наблюдается, что не может не радовать.
— Да что за лох! — ударил я кулаком по мягкому подлокотнику дивана. — Киллер, бля! Да кто же ствол оставляет! Дебил!
— Полностью согласна, — второй раз за день удивила меня Ленка. Она презрительно смотрела, как Винсент Вега корчился на унитазе, изрешеченный очередью, выпущенной из его собственного Узи. — Поразительный идиот.
Мы собрались было продолжить просмотр, но тут зазвонил телефон. Домашний. Сейчас? Да кто посмел? Его же ни в каких справочниках нет.
— Слушаю! — хмуро сказал я, понимая, что беспокоит в такое время не абы кто. И я не ошибся.
— Добрый вечер, Сергей Дмитриевич, — раздался голос, который я хотел услышать меньше всего на свете. Конечно, Лубянка звонит, в такую ее…
— Месяцев беспокоит, — сказал генерал. — К вам направлена машина ЗиЛ. Фургон. Нужно принять и разгрузить.
— Чего-о? — только и смог сказать я.
— У вас есть камин? — мягко поинтересовался генерал. И сам ответил на свой вопрос. — Есть, я же знаю, и он очень большой. Разожгите пока…
* * *
— Сережа, что это? — прошептала Лена, разглядывая гору бумажных ящиков, которой заставили нашу гостиную. — Это то, что я думаю?
— Да, Ленок, — ответил я, открывая ящик, на боку которого нарисовали фломастером цифру 1. — Смотри, какой я был в шестнадцать лет.
— Смешной такой! — фыркнула Ленка, листая мое уголовное дело. — Мальчишка совсем. И глаза такие наивные… Убийство по неосторожности… Ужас какой! Это из-за той девушки, да?
— Да, из-за девушки, — поморщился я и бросил папку в огонь. — Тут вся моя жизнь, Ленок. Все эти ящики, уголовные дела, оперативные материалы за все годы, гуиновские отчеты, прослушка… Они все мне отдали. Я теперь чист со всех сторон.
Да, они рассчитались со мной по-честному. И за оружейный бизнес Гута, и за сеть банков, через которые разведка решает свои дела, и за Белый дом, и за Грозный… И за мои же собственные пальцы расплатились до копейки.
— То есть ты теперь законопослушный гражданин? — неверяще посмотрела на меня Лена, которая листала какую-то папку с совершенно квадратными глазами. Судя по фото, это было дело о взрыве, в котором погибли шадринские. Я вырвал папку из ее рук и тоже бросил
