Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский
— Сергей Дмитриевич, добро пожаловать! — Лебедь протянул руку, его голос звучал громко и уверенно. — Как доехали?
— Нормально, Александр Иванович, — ответил я, пожимая его руку. — Когда у тебя такой водитель…
Все повернулись в сторону Филимонова, последовала еще серия рукопожатий. А я тем временем рассказал анекдот про Брежнева. Как тот любил гонять сам на машинах, часто садился за руль, отправляя водителя назад, в салон. И однажды он гнал по шоссе, ему навстречу выскочил гаишник. Начал махать палочкой. Машина остановилась. Гаец только к водителю сунулся, сразу развернулся и назад, к своей идёт. Напарник его спрашивает: «Что это там за гусь гоняет?». Он ему в ответ: «Не знаю, кто это, но за водителя у него сам Брежнев».
Военные посмеялись, Филимонов тоже.
Потом Рохлин приглашающе махнул рукой:
— Ну что, Сергей Дмитриевич, хотите пострелять? У нас тут всё готово.
Мы прошли через плац, где солдаты отрабатывали строевую подготовку. Звуки команд, четкий шаг, запах пороха и машинного масла — всё это создавало атмосферу, которая сразу отрывала от городской суеты. Мы направились к стрельбищу, где уже были расставлены мишени, а на столах лежало оружие: пулеметы Калашникова, гранатометы РПГ, пистолеты Макарова.
— Начнем с пулемета? — предложил Лебедь, подходя к станку с ПКМ.
— Почему бы и нет, — ответил я, снимая перчатки и надевая наушники. Нет, ну надо же, какие продвинутые? Даже о том, чтобы не оглохнуть, подумали.
Лебедь показал, как правильно держать оружие, как прицеливаться. Я встал за пулемет, почувствовал его вес, холод металла. Первая очередь вырвалась с грохотом, отдача ударила в плечо, но я держал крепко. Мишени вдалеке рассыпались в щепки.
— Неплохо, Сергей Дмитриевич, — одобрительно кивнул Рохлин. — Для гражданского — очень даже.
— Я, Лев Яковлевич, не только в кабинетах сижу, — усмехнулся я, передавая пулемет следующему.
Потом был РПГ. Лебедь объяснил, как заряжать, как целиться. Я приложился, почувствовал, как гранатомет лег на плечо, и нажал на спуск. Резкий выстрел, и через мгновение вдалеке раздался взрыв. Земля вздыбилась, и я почувствовал прилив адреналина. Настоящее оружие. Стрельнул и сразу видишь наглядный результат.
— Вот это да! — воскликнул я, отходя в сторону. — Мощная штука.
Хотел рассказать пару случаев про братву, которая на стрелках попадала под пулю. Причем и с той и с другой стороны — в смысле выхлопа сзади — но сам себя оборвал. Не поймут. Зачем лишний раз напоминать всем о своем криминальном прошлом?
— Это еще цветочки, — засмеялся Лебедь. — Потом на БТР прокатимся, там вообще будет весело.
После стрельбы мы перешли к столу, где уже стояла бутылка водки и нехитрая закуска: соленые огурцы, сало, черный хлеб. Лебедь налил по стопке, мы чокнулись.
— За встречу! — сказал он, и мы выпили.
— Сергей Дмитриевич, — начал Лебедь, закусывая огурцом, — ты же знаешь, что я собираюсь баллотироваться. Народ меня знает, любит, но без финансовой поддержки не обойтись. Ты же понимаешь, как это работает.
Я кивнул, понимая, к чему он клонит. Рохлин, сидевший рядом, добавил:
— Мы знаем, что ты человек слова, Сергей. И мы ценим твою поддержку. Это не просто деньги, это вклад в будущее страны.
Ну на этот пиздежь меня не развести! Я и сам уже приноровился так болтать.
— Я понимаю, — сказал я, наливая еще по стопке. — Но давайте начистоту: что я получу взамен? Вы же знаете, я не благотворительностью занимаюсь.
Лебедь широко улыбнулся. Прямо как Гагарин.
— Как насчет спикера Думы?
Ну мне это и Ельцин уже предлагал.
— И защиту, — добавил Рохлин. — Полный иммунитет ко всем предыдущим делам.
— Как только победит Александр Иванович, — тихо, почти на ухо произнес Филимонов, — твой банк получит из бюджета кредит в сто миллионов долларов. В течении трех лет, траншами. Например, на развитие отечественной промышленности.
Я задумался, глядя на горизонт, где догорали мишени. Это уже было серьезно. Только вот будут ли такие деньги в бюджете через год? Большой вопрос.
— Мне надо подумать. Такие вопросы с кондачка не решаются.
— Думай, только недолго, — уверенно произнес Лебедь. — Мне через месяц уже предвыборные штабы открывать. Понадобятся деньги.
После этого мы отправились к БТР. Машина стояла рядом с плацем, Лебедь первым забрался внутрь, я за ним. Внутри было тесно, пахло маслом и металлом. Молодой механик-водитель завел двигатель, и мы тронулись. БТР легко преодолевал препятствия, я чувствовал, как машина подпрыгивает на кочках. Потом мы остановились, я пересел на кресло мехвода. Лебедь показал, как управлять. В принципе, ничего сложного, только вот гидроусилитель руля был бы нелишним.
— Ну как, впечатляет? — спросил он, когда мы остановились.
— Да, мощная техника, — ответил я. — А что с танком?
— Танк — это уже серьезнее, — засмеялся Рохлин. — Но для тебя, Сергей, мы сделаем исключение.
Мы подошли к Т-72. Экипаж уже ждал, и через несколько минут я сидел в башне, держась за рычаги. Танк тронулся с места, и я почувствовал, как земля дрожит под его гусеницами. Мы проехали по полигону, стреляли из пушки. Зрелище было впечатляющим. Я даже немного оглох.
Когда мы вернулись на плац, солнце уже клонилось к закату. Лебедь и Рохлин проводили меня до машины.
— Спасибо за сегодня, впечатлен — сказал я, пожимая им руки. — Отзвонюсь.
— Связь через Андрея Васильевича. Не сомневайся, Сергей, — ответил Лебедь. — Мы сделаем всё, как договорились. Слово офицера!
* * *
— Папа! Папа!
Дочь Машка ураганом ворвалась на кухню, где я лопал Ленкины блинчики. Дочь тянула маму в зал, где вовсю молотил телевизор.
— Что, Машунь, снова папу показывают?
Эта новость у моей половины не малейшего интереса не вызвала, но дочь, когда хотела, могла быть чрезвычайно убедительна. Она потащила Ленку за фартук, не обращая внимания на горящую плиту. Жена потушила сковороду и извиняющимся взглядом посмотрела на меня. Она не виновата, что священный ритуал поедания блинчиков был нарушен. Я ужинаю дома! Да такое счастье моей жене только присниться может. Обычно я приходил ближе к ночи, сытый, а иногда и малость набуханный. По славной традиции отечественного бизнеса все переговоры ведутся в кабаках, а их итоги фиксируются на салфетках, которые тут же сгорают в пепельнице.
— Серё-ё-ё-ж! — услышал я растерянный Ленкин голос из зала. — Иди сюда! Да быстрее же!
— Да что там случилось? — недовольно спросил я, самым кощунственным образом вытирая масленые руки о дизайнерское полотенце. — Иду!
— Смотри! —
