Военный инженер Ермака. Книга 2 - Михаил Воронцов
— Не по казачьему делу это всё! Нам бы саблю, да лошадь, да степь…
— Казак — не батрак!
И тому подобное.
Иногда на крик приходил Ермак. Обычно не говорил ничего, просто смотрел. От его прихода сразу наступала тишина и спокойствие.
Но с кем-то все-таки пришлось и поговорить.
— Ты что, хочешь, чтоб татары нам всем глотки перерезали? Так?
— Нет, Ермак Тимофеевич, не хочу!
— Тогда придется поработать. Потом станет легче. А сейчас иначе нельзя.
Было решено, что отправлять казаков и стрельцов на работу буду я и Тихон Родионович совместно с сотниками. Без Ермака, как раньше. Разговор с ним будет, если только возникнут какие-то сложности. Я беру на себя техническую часть мероприятия, а Тихон — организационную, то есть ведение списков, кто сколько и где работал, чтоб выходило по справедливости.
Стрельцы Собакина, кстати, отнеслись к необходимости работать гораздо спокойнее, чем казаки. Надо — так надо.
Но если говорить в целом, возмущения и криков было все-таки меньше, чем я ожидал. Свою роль сыграли и расползшиеся слухи о том, что татары придумали защиту от огня, и теперь так же легко, как в прошлый раз, не получится. А жаль! После того, как пожгли татар у стены, ходили разговоры, что Кучум теперь бессилен. Но увы, радовались рано.
Жить хотелось всем, потому и согласились работать. Да и жизнь в городке, в принципе, была не такая уж плохая. Весьма сытая и комфортная. Если вернуться назад, то все равно придется ходить в походы, чем-то заниматься — и будет ли оно сильно лучше? Еще б Кучум куда делся…
Разрешение на использование боевых подразделений получено было, но когда я сказал, что нужно делать, у Ермака (да и у всех остальных), глаза на лоб, конечно, полезли.
И было с чего, хотя я предложил то, что было основано не на эмоциях, а на точном расчёте.
А именно: сделать еще дополнительно десять кузниц, четыре плотницких мастерских, три избы-сушилки для дерева, две обжиговой печи для руды и две домницы (сыродутных печи, служащих для получения из руды крицы — железа в «первичном состоянии», сейчас у нас есть только одна такая, в самой первой кузне).
Много? Очень много! Но!
Если подсчитать, что нам нужно, то станет ясно, что в самый раз.
«Русский чо ко ну» — то есть «чо ко ну» с козьей ногой будет являться основой вооружения нашего отряда. Чем-то вроде автомата Калашникова из другого времени. Он универсален — стреляет достаточно далеко, мощно и часто, научить управляться с ним казака можно за пятнадцать минут. Нам таких нужно к весне не меньше двухсот штук, чтоб хотя бы вооружить половину отряда. И с таким числом кузниц, если смотреть реалистично, так и будет получаться, особенно если не забывать, что есть еще другая работа, и к арбалетам нужны стрелы — они из воздуха не появятся.
О стрелах разговор, кстати, отдельный. Две кузницы, я думаю, мы преобразуем в литейные мастерские — они будут заниматься отливкой наконечников для стрел. Работа не слишком квалифицированная, но нужная.
Пять плотницких мастерских (я подсчитал), обеспечит нас достаточным количеством стрел. Тут задержек быть не должно. Сухожилий на тетивы у нас достаточно, перьев, хм, на оперение, тоже. Дерево — вроде есть. Леса, слава богу, богатые. Береза, клен, вяз — все росло, надо только поискать. Ну и вытащить из леса, это тоже работенка на любителя. Еще у нас есть много использованных пушек из каким-то чудом здесь выросшего граба — порох в них больше не положишь, но попилить на стрелы их очень даже можно.
Однако я, будучи человеком осторожным и стремящимся, чтоб был запас, все-таки отправил охотников поиски зверя. И за сухожилиями, и за жиром (он нам нужен для огнеметов, от них мы отказываться не собираемся, хотя прошлого эффекта они не дадут).
Дерево, разумеется, нужно высушенное — для этого будут нужны новые избы-сушилки. И да, тоже с запасом. Много людей в них не нужно — достаточно одного человека на каждую, чтоб постоянно следил за температурой, чтоб дерево не пересохло. Эта работа нетрудная.
Инструментов на новых кузниц и плотницких мастерских нужна тьма — сейчас это ближайшая задача. Но сделать их можно, все необходимые ресурсы у нас есть. И время, пока печи будут сохнуть. Пара недель на это уйдет точно.
Железо у нас есть! Натащили его довольно много, но я все равно хочу больше. Пусть лежит, оно есть не просит. Придет время — переплавим на что-то полезное. До зимы надо сделать запас еще больше, поэтому я отправил туда целых тридцать человек. По сравнению с прошлым добыча возросла во много раз.
Места для кузниц и прочего мы наши, хотя в города с незанятым пространством напряженка. Но ничего, отыскали, и даже расположили все производство примерно в одном месте — так гораздо удобнее.
Одна из проблем, чуть ли не главная — обучение людей, поэтому занялись этим сразу. Макару и Лаптю я дал указание подыскивать тех, кто поумнее и хочет работать — их потом будем ставить старшими в новых кузницах и мастерских, хотя там все равно первые несколько месяцев будут проводиться лишь несложные работы.
Ну вроде все.
Начало перевооружения положено. «Русский чо ко ну» будем называть «многозарядным самострелом», чтоб меньше ломать язык китайскими словами. В принципе, так всем понятно.
* * *
Ночь над Иртышом стояла чёрная, глухая, беззвездная.
В узкой, покрашенной в темный цвет лодке, едва заметной среди темной воды, сидели трое. Сотник Черкас Александров сидел на носу, обернувшись к спутникам. Он не грёб, только вслушивался, смотрел, водил взглядом по берегам. Его дело — смотреть и решать, когда что делать. За веслами сидели Микита, невысокий и худощавый казак, считавшийся одним из лучших охотников в отряде, и спокойный широкоплечий Кондрат. Слышались только тихое поскрипывание уключин да еще более тихий плеск воды.
Черкас выбрал их не случайно. Сам он говорил мало, и спутники были такими же. В этом походе не нужны были разговоры. Только зоркие глаза, крепкие руки и ровное дыхание.
Они шли на Русь. Письма, завернутые в непромокаемую кожу лежали за пазухой у Черкаса. Один — Строгановым, другое — царю. В них рассказывалось о том, что происходит в Сибири, о победе над Кучумом во время осады Кашлыка. Просилось в письмах о помощи. Людьми, оружием, порохом, инструментами. Если письма
