Железный лев. Том 2. Юношество - Михаил Алексеевич Ланцов
— Федор Иванович, я смотрю, вы еще крепки и горячи, как прежде! — обняв двоюродного дядю, произнес Лев. — Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!
— Как-как⁈ — оживился «американец», в то время как Пелагея Ильинична аж покрылась легким румянцем.
Лев повторил.
Гость же от души посмеялся.
— Увы, Лёва, ягод очень не хватает. Стар стал. Сюда к вам насилу добрались. Тяжело стали дороги даваться. Чувствую — скоро смерть моя придет.
— А как придет, вы не теряйтесь. Как там было в песенке? Однажды смерть-старуха пришла за ним с клюкой, ее ударил в ухо он рыцарской рукой. — продекламировал он кусочек песенки Лепелетье[1].
— Но она же потом нанесла удар ножом из-за угла.
— Потому что бил он ее не любят. — оскалился Лев Николаевич. — Меня спасла от смерти бабушка с косою за обещание назвать своей женою. — привел он фрагмент песенки Бачило Участника, которого дядя точно не знал.
Тот хохотнул.
Женщина рядом нахмурилась. И Лев поспешно добавил:
— Обещать, не значит жениться. У смерти много забот. Махнет рукой на озорника ласкового и пойдет дальше. Ну а что? Ласковое слово и кошке приятно.
— Как жаль, что вы редко к нам заходили, когда проживали в Москве. — немного улыбнувшись, ответила супруга «американца». — Вы, как мне кажется, удивительны похожи с Федором Ивановичем.
— Юность полна превратностей, — развел руками молодой граф.
— Вся жизнь ими полна. — грустно ответила женщина.
А дальше они прошли в гостиную.
Оказалось, что Федор Иванович давно бы уже приехал, сразу, как узнал про дуэль на канделябрах. Хотел напоследок посмотреть на верного продолжателя его начинаний. Но… опять долги…
— Право слово, дядюшка, увлеклись вы картами. Увлеклись. Не любит вас пиковая дама. Не ценит.
— Дамы любят упорных.
— Она вас ревнует к смерти. Сколько раз по краю ходили.
— То же верно, — широко улыбнулся Федор Иванович, а потом с печальной улыбкой добавил. — Однако и удача отвернулась от меня, и смерть не любит. Ослаб. Увы…
— А может быть дело в том, что вы киснете без дела? Сколько времени вы уже сидите в своем особняке?
— Давненько… давненько…
— Лев Николаевич! — воскликнула, нахмурив брови, Авдотья Максимовна, супруга дяди.
— Погоди милая, погоди. Вы, Лев Николаевич, к чему клоните?
— В Калифорнии, которая не стала русской лишь по случаю, отыскалось много золота в россыпях. Мне верный человек о том сообщил. Пока о том я не болтаю, думаю — как быть. Слух пройдет — так со всего света люди начнут сбегаться. Поэтому прошу и вас о том никому не говорить.
— И много там золота?
— Думаю, что если вы, Федор Иванович, соберете верных человек десять-пятнадцать, то сумеете за года два-три полностью покрыть долги, а еще за годик обеспечить дочке славное приданное.
— А вы, что же туда не рветесь?
— Не успеваю. Хотел промывочный земснаряд построить с паровой машиной, да отправиться с ним. Но мне голову селитрой да кондомами морочат. Столице золото, конечно, нужно, но без кондомов им не жить.
«Американец» хлопнул пару раз глазами и зашелся в хохоте. Остальные же скромно заулыбались.
— А долго делать этот земснаряд? — поинтересовался Владимир Иванович.
— Тоже хотите поучаствовать?
— Федор Иванович уже немолод. И я полагаю, что… хм… в тесном семейном кругу родственников мы смогли бы обеспечить поддержку этого предприятия. Если сведения про золото, конечно, верные.
— Сведения верные, но неточные. Мне известно, что где-то на реке Клондайк на Аляске есть богатые россыпи. Ну… относительно богатые. Порядка нескольких десятков тысяч пудов, которые, разумеется, даже не две трети не выбрать из-за рассеянности. Но первые искатели соберут сливки. Примерно то же самое на реке Американ-Ривер в Калифорнии, что недалеко от Сан-Франциско. Нужна разведка. Однако на Аляску лезть не надо — там еды нет. Думаю, что надо сначала в Сан-Франциско закрепится. И только когда с золотом пойдут проблемы — действуя оттуда как с базы, отправиться покорять Клондайк.
— Ты не ответил про земснаряд.
— Да что там сложного? Простая баржа. На ней паровой двигатель, который приводит в привод насос, забирающий грунт со дна и отправляющий на лоток для промывки. Я прикидывал, у меня получалось, что при выработке ста кубов грунта в день будет намывка от пятидесяти до ста граммов золота.
— Кубы, это что? — поинтересовался Федор Иванович.
— Кубические метры.
— А при чем здесь французская система?
— Она просто удобна, ибо системна. Легко переводить единицы измерений и проводить расчеты. Я всегда в ней все считаю, а потом для удобства общения перевожу на посконно-исконную, то есть, английскую, которую у нас тут со времен Петра Великого и его родителя насадили. Так вот. Вернемся к земснаряду. Сто кубов грунта в день — это немного. Но даже эта штука за год намоет от восемнадцати до тридцати шести килограмм золота. Не очень много, но и земснаряд такой невелик и недорог. И это усредненно и очень условно. Так-то, если получится снять сливки — в первые годы больше добывать будем.
— Как быстро ты его сможешь построить? — еще раз повторил свой вопрос Владимир Иванович.
— Да кто его знает? Месяц-другой. Все упирается в паровой двигатель. Их сейчас в наших краях не купишь — на заводик по выработке селитры все ушли. А так — тысяча-другая рубликов на машину. Еще столько же на механизмы. Ну и около пары месяцев работ. Там вся конструкция проста как мычание, только насос нужно сделать, чтобы жижу земляную с камешками и песком прокачивал. Вот с ним могут быть проблемы. Хотя можно и транспортером ленточным обойтись — тут надо поглядеть.
— Делай, — на удивление серьезно произнесла Пелагея Ильинична.
Она никогда или практически никогда не вмешивалась в дела. Сейчас же… этот взгляд испугал даже Льва — на него смотрел расчетливый хищник, которого он никогда бы не заподозрил в тетушке.
Клан Толстых, несмотря на многочисленность и большие связи, имел большие трудности с деньгами. В том числе из-за любви к карточным играм. Конечно, бед вроде тех, что нарисовал сам себе Федор Иванович, никто не достигал. Однако финансовые сложности наблюдались если не у всех представителей клана, то у многих. А тут такая возможность…
Лев
