Патриот. Смута. Том 4 - Евгений Колдаев
Они ехали рядом, молчали, ждали чего еще скажу. Продолжил.
— В Ельце людей еще соберем и дальше на север. К Серпухову нам надо. Там татар ждать будут люди Шуйского, а дождутся нас. Там с ними и поговорим.
— А дальше? — Это был Яков.
Тренко и Пантелей молчали. Первый не был дипломатом и политиком. Он хороший боец и славный командир во всех этих делах умных копаться — не его. Даже завидовал ему немного. Голову мне все сильнее ломать приходилось, чтобы выходы найти в этой исторической ситуации. Второй — хорошо умел исполнять приказы и ехал рядом только потому, что ощущал себя моим телохранителем. Через многое мы с ним вдвоем прошли.
— Дмитрия разобьем. — План у меня некий на этот счет был. — Слышал я, что татары у него в охранении. Касимовские.
— Да, что-то такое и я… кха, черт… Слышал. — Кивнул Яков.
— А Касимов недалеко от Нижнего. Думаю, связи какие-то у них есть. Вроде как, недавно взяли верные Нижегородцам силы столицу ханства. Думаю, использовать мы это сможем. Поэтому с собой взял я этого татарина Абдуллу. Свой со своими лучше договориться.
Не то чтобы я прямо ставил на это, но вариант таких действий был. О лагере Лжедмитрия подробнее стоит расспросить Фрола Семеновича Войского. И время у меня на это будет.
Пока что в голове моей зрел такой план. Елец, дальше Тула, потом Серпухов. Где-то там по дороге армии Лжедмитрия двинуться на нас. Не потерпит воровской царек, что у него по тылам какие-то войска ходят, фураж его себе берут и людей тоже. Мы не татары — мы не сжигаем и не грабим, мы в свое войско все это забираем.
Как выступят, им нужно будет дать бой. Действовать лучше всего, разлагая их тылы. Внушая логику того, что царь Дмитрий никто и Шуйский никто — что мы, татар бившие, идем земский собор учреждать и всем миром царя выбирать. Ополчение мы — всей землей русской собираемое. Люди, от всего происходящего уставшие на такое в массе своей, скорее всего, согласны будут.
Конечно, часть особо верных Дмитрию и Шуйскому не перейдет на нашу сторону.
Но, верил я, что в текущей ситуации таких не так уж и много останется.
Дмитрий уже всем показал, что никакой он не Дмитрий. Ляхи его в открытую ворёнком в своем лагере звали. А как их король Сигизмунд пришел под Смоленск, почт и все туда и ушли. Шуйский — все бы ничего, но смерть Скопина показала натуру царя. Недовольных много, только спичку поднеси, полыхнет.
Такой расклад, этим и пользоваться буду.
Основная задача — предотвратить трагедию Клушино так, чтобы переворот против Шуйского все же удался. Надо и войско спасти, и царька Василия с трона сместить. А уже что касается Дмитрия — сейчас его позиции слабы. А мы, идя по его тылам, еще больше их ослабим.
— Игорь, кха. — Яков смотрел на меня. Вывел из раздумий. — Верим мы тебе. Такого, как ты, не видел я еще. Меньше чем за десять дней все с ног на голову перевернул. Кому расскажи, не поверит. И заговор предотвратил и бандитов побил, выжег гадину с корнем. И, чудо чудное, войско собрал, которое татар побить смогло. Сам к сыну хана ездил. Тут, собратья не дадут соврать, и вправду уверуешь, что ты внук Ивана Великого. Как проявление божественное. Вверяем тебе жизни свои. Кха… Ха… черт! — Проговорил не сбиваясь и только под конец закашлялся. Руку поднял, продолжил. — Только мало нас.
— Раз так. Собратья. Что думаете, Елец сам под нас пойдет или придется думать что? — Задал я прямой вопрос.
— Воевода там за царя Дмитрия стоит. Сила какая-то с ним есть. Но… Люди-то качаются. — Пожал плечами Григорий. — Люди жизни спокойной хотят. Справедливости.
— Спокойно не будет. — Более лаконично проговорил Тренко. — Вот и узнать хочу, а как штурмовать-то город? Крепость там хорошая, а нас всего тысяча.
Штурмовать Елец я не хотел. Нужно придумать, как сделать так, чтобы ворота нам открыли, и гарнизон на нашу сторону перешел. Убивать людей Русских, тех, кто за нас встать вполне может, отступиться от служения царькам ложным — не хотелось. Как сделать? На это у меня еще время есть. Диверсия, в этом я толк знал. Подойдем, стены увижу, доведу набросок плана до ума.
Перевел тему.
— Григорий, а что с письмами. Ты же писал в города, что на границе стоят. Ответ есть какой?
— Воевода. — Подьячий погладил бороду. — Шустр ты. Писал. Но там же все татарву ждали. У всех, как и у нас на границе разбой чинился. У каждого беды свои и дела свои. Разбили мы войско степное только вчера под вечер, новые письма только сегодня утром я с гонцами отправил.
— Сотня верст, это дня два, может, три. — Вспомнил я, что Федор так говорил.
— Два, если две заводные лошади, то два. Можно и за сутки, но это коней теряя.
— Получается… — Я начал вспоминать какое расстояние до близлежащих крепостей. — До Оскола…
— Оскол сто верст, Курск двести, Белгород тоже двести. До Ельца чуть больше сотни. Оттуда Лебедянь и Ливны. Там за день управиться можно. Вот и все наши крепости. В Рязань я писать не стал.
— И что думаешь? И вы собратья?
— Думаю, если кто и придет, то не так быстро, как хотелось бы, воевода. — Проговорил Григорий холодно. — Они же не по мановению руки поднимутся и двинуться. Два дня туда гонец. Это я про Оскол. Курск и Белгород — четыре. Хорошо, если сразу примут, если соберутся, если решат вечером, что выдвигаться вообще нужно. — Он вздохнул. — Сколько на сборы времени? Тут неясно. Ну и дорога. Армия то не как гонец идет. Медленнее. От Оскола дня четыре марша и это если быстро.
Подьячий говорил толково.
— Карту бы мне, на ней все глянуть и высчитать.
Собратья кивали, карта, дело хорошее. Но, денег она стоит не малых. Судя по тому, что молчали все, ни у кого ничего такого не было. Может, у воеводы воронежского чего имелось.
А
