Фантастика 2025-57 - Елена Артемова
Секунда — и гончая прыгнула на меня, утробно рыча. Одной рукой я вцепился ей в нижнюю челюсть, пытаясь отвести от себя мощные клыки. В другой руке, словно сам по себе, оказался подаренный Анной клинок, которым я полоснул тварь по брюху, вскрывая её. На меня хлынула кровь, заливая всё, включая лицо.
Псина заскулила и отпрыгнула, и тут я увидел, что делает её такой уникальной и не даёт сдохнуть в муках в реальном мире. Воздух словно исказился, формируя две половины одного зеркала, отражающегося друг в друге. Гончая бросилась к одной из половин, заливая кровью ковёр, на ходу распадаясь чёрным туманом, который втягивался в этот осколок, словно растворяясь в нём.
— Ну уж нет, — я вскочил на ноги и бросился за ней, прыгнув в осколок, рефлекторно закрыв голову руками.
Раздался звон, и на меня посыпались осколки, словно я действительно разбил своим телом огромное стекло.
Раздавшийся вой не дал мне как следует осмотреться в этом субпространственном кармане. Единственное, что бросилось в глаза, это было зеркальное отражение той самой комнаты, откуда я сюда заскочил. И здесь тоже горело чёрное пламя, ограничивая участок комнаты и не давая гончей уйти. Вот только то окно, через которое я сюда попал, начало на глазах уменьшаться. Застрять здесь не было ни малейшего желания, и я сам бросился к псине, у которой рана на брюхе затягивалась быстрее, чем исчезало окно.
Кинжал всё ещё был зажат в руке. Псина не стала ждать, пока я её прирежу, и снова прыгнула на меня. Уворачиваться я не стал, и мы покатились по ковру, совершенно чистому, в то время как настоящий ковёр осталось только выбросить, из-за крови твари.
Стена пламени заставила гончую завизжать. Мы оказались слишком близко к этой чёрной границе. Её рана практически зажила, я с трудом удерживал оскаленную морду от своей шеи. Эта гадина продолжала блокировать мой источник, и я не мог даже когти выпустить.
Как ни парадоксально, но здесь, в субпространстве, наполненном магией пятого уровня изнанки, тварь была слабее. И, несмотря на то что от её раны почти уже не осталось следа, я сумел извернуться и вонзил кинжал ей под рёбра, туда, где теоретически должно было быть сердце. По кинжалу прошла дрожь, а тварь забилась так, что разодрала когтями куртку и существенно подрала бок. Что-то именно этому боку постоянно не везёт, почти все ранения я получаю именно в него.
Тварь затихла, и я сумел подняться на ноги. Осколочное окно уже почти схлопнулось, и я поспешил к нему, плюнув на тушку этой гадины.
Вывалился в кабинет, и через мгновение в этом месте воздух пришёл в движение, и даже намёк на искажение исчез. Практически сразу я почувствовал источник, пустой на треть. Всё-таки чёрное пламя жрёт энергию, как не в себя. Я быстро убрал его.
— Рысев, мать твою! Ты что творишь? — ко мне сразу же подскочил Куницын с перекошенной мордой. — Ты нахера эту стену поставил? Как я мог тебя страховать, если даже приблизиться не мог?
— Не ори, — попросил я его, придавливая рукой кровоточащую раны. — Я ограничил её движения и только благодаря этому сумел достать. — Ох ты ни хрена себе.
Я уставился на тушу огромной псины, лежащей посредине комнаты. Но ведь я же прибил её, когда она находилась там, в том субпространстве!
— Тут всё в кровищи, — покачал головой Куницын. — Ты сам как?
— Бывало и лучше, — ответил я, не отводя взгляда от тела. — Ты тоже её видишь? — и я указал кинжалом на дохлую гончую.
— Да, и посоветовал бы тебе макром заняться, пока ты ещё на ногах стоишь, — Куницын уже успокоился и теперь подходил к псине, с любопытством оглядывая её.
— Да точно. Макр, — я упал на колени перед тварью и вскрыл ей грудную клетку, пытаясь добраться до кристалла. Кровь на лице и руках неприятно стягивала кожу, и было только одно желание — упасть в ванну и отдаться в руки целителя и Маши. При этом последовательность была не сильно важна. — А где макр? — Полость сердца была заполнена сгустками начавшей сворачиваться крови, но вот ничего похожего на макр я там не нашёл. — Чёрт, — я расхохотался и вставил кинжал в ножны, — скорее всего, макр остался в туше, которая сейчас будет гнить в субпространстве. Надеюсь, что с этой шавки я что-нибудь всё-таки получу, а то совсем печально будет.
И тут на меня навалилась усталость от дикого перенапряжения, заболела рана на боку, да ко всему прочему, она снова закровила, видимо, мои приседания сорвали тромб, закрывший её.
— Пошли, я тебе домой отвезу, — Аркадий обхватил меня за талию, помогая подняться. — Егерей своих сюда пришлёшь, да у Мишки служанок выпросишь, чтобы порядок навели, и можно обживаться. А сейфы посмотришь, когда очухаешься.
— Ключи от машины в кармане, — пробормотал я, чувствуя, что сам уже не смогу их вытащить.
— Я понял, — хмыкнул Куницын. — Да, Рысев, ты мне пальто новое должен, это от кровищи уже, похоже, не очистить, — добавил он, ненадолго отпуская меня, чтобы закрыть дверь. Всё-таки хорошо, я его с собой позвал. Сам бы я не знаю, как до дома добрался. А Куницын тем временем запихал меня в машину, сел за руль, и мы рванули к дому Галкина.
Глава 25
— Добрый день, граф, — я обернулся и увидел пожилого мужчину с аккуратной бородкой и умным, цепким взглядом. — Воробьёв Бронислав Венедиктович. Декан кафедры криптозоологии Московского Университета Прикладного магического искусства. Мы с вами созванивались, и серьёзный молодой человек внизу проводил меня сюда.
— А, вы насчёт теневой гончей? — эти дни были настолько заполнены различного рода суетой, что я даже подзабыл, как на меня вышел этот Воробьёв.
До Савы дозвониться не удалось, он, скорее всего, по изнанкам мотался, а специального хранилища для туши у меня не было. Тушу просто засунули в холодильный ящик уже здесь дома, и когда со мной связался этот профессор, я ему ответил, чтобы тот приходил, смотрел и, если всё устраивает, забирал к чёртовой матери.
— Да-да, я хотел бы её увидеть, — зачастил Воробьёв.
— Идёмте, — и я поднялся из-за стола, за которым сидел, разбирая бумаги, которые
