Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

— Бока ему, что ли наломать?

— Даже не думай! Мне он сто лет не нужен, а полезешь в драку, сам же и виноват останешься. Он-то власть, а за нападение на милиционера знаешь сколько дают?

— И что же делать, может пристрелить его где по-тихому?

— Может и придется. Пока отбиваюсь. Если, что-то изменится будем думать.

По всему выходило что нужно как можно быстрее срываться с этого места. Уж очень мне не нравилось то, что произошло. Кстати и Александра добавила немалые минусы в мои опасения. По ее словам, в том же Лисинском колхозе, который был организован в одном из поселков неподалеку от охотничьего хозяйства, в котором она работала. Очень неохотно давали разрешения на то, чтобы члены колхоза покидали его. Вплоть до того, что обвиняли желающих переехать куда-то в другое место, кулаками, со всеми вытекающими из этого последствиями. То есть конфискацией имущества, и принудительным переселением. И в моем сознании, плотно засела мысль о том, что нужно отсюда сматываться, причем как можно быстрее. Вроде бы и брать у нас особо нечего, но и получить необоснованное обвинение и попасть под раскулачивание, сейчас проще простого. А если найдут валюту, тогда не только раскулачивание. Тогда считай, под расстрел попадем.

Вот только вырисовывалась одна маленькая, но непреодолимая проблема. Выбраться отсюда зимой было практически невозможно. Пешком, даже бросив часть поклажи на санки, далеко не уйдешь, да и догонят в два счета. Тоже самое можно сказать на санную упряжь с лошадью. Сильно ее не разгонишь, а по следам, верхами догонят, раз плюнуть, и тогда хоть войну устраивай. До ближайшей железнодорожной станции в Красноярске больше трехсот километров, и то по прямой, а если идти по зимнику, то и того больше. Вдобавок ко всему, зимой пешком не ходят, тем более в одиночку. Ладно милиция, есть противники по страшнее — волки, у которых сейчас голодное время, они сбиваются в стаи и атакуют любого одинокого; хоть зверя, хоть человека.

Я честно говоря, почти отчаялся, как в один из дней обратил внимание на местную детвору, катающуюся на коньках по расчищенному от снега участку реки. Причем один из пацанов, оказался самым хитрым. Нашел где-то кусок парусины, приколотил его на деревянную раму, и в итоге соорудил что-то вроде паруса, разгоняясь до почти немыслимых скоростей под порывами ветра.

— А ведь действительно. — Подумал я. — Ветер, дующий вдоль Ангары, практически не прекращается. Взять какую-нибудь легкую лодочку. Изломанных, после очередного ледостава, яликов, по каким-то причинам не убранных вовремя на берег, шагах в тридцати от пристани, валяется как минимум с десяток. Выбрать какой-то из них относительно целый, пригородить к нему поперечный брус, с креплениями под лезвия коньков. Впереди поставить одиночный конек с рулевым выводом, и на тебе — готовый буер. Сталь для коньков, найти вполне реально. В мастерской есть из чего выбрать.

При этом я не стану даже изобретателем, на чем-то подобном, насколько я помню катался еще сам Петр I, да и у Елизаветы Петровны, его дочери, тоже имелся собственный кораблик такого рода. А уж сколько таких встречается в Европе, и не перечесть. Целые гонки на одном из Швейцарских озер устраивают.

Сейчас, в мастерских работы, практически остановились. Если утром и появляется тот же Михалыч, то от силы на полчаса, да и пацаны находят любую причину, только бы не тащиться сюда по морозу. По сути и я, появляюсь там, только по той причине, что домашнего хозяйства у меня нет, а сидеть в комнате глядя с тоской в окно или водку пьянствовать, я так и не научился. Вот и хожу в мастерские, потихоньку ковыряясь в железяках, больше создавая вид, чем что-то действительно делаю.

В общем я решил попробовать. Ялик, похожий на тот, что я в свое время честно позаимствовал в поселке Рыбачьем я нашел довольно быстро. Для плавания он не годился совсем, из-за проломленного борта в последней трети корпуса, ближе к транцу, зато все остальное, включая крепление мачты было на месте. Четырехметровый дубовый брус сотку, я позаимствовал из штабеля, предназначенного для возведения по весне очередного амбара, для складирования урожая. Дотащил его до мастерской, и бросил на стеллаж, чтобы он немного согрелся после мороза. Из металлического уголка вырезал четыре коротких отрезка, просверлил в них отверстия, и укрепил с помощью болтов на концах бруса, который предварительно укоротил до трех метров. Рассчитывая на то, что это будут зажимы для лезвий, укрепил на каждом из них по четыре болта, которые должны будут держать лезвия коньков.

В качестве лезвий для коньков, подобрал три куска металла снятых с отвалов какого-то плуга, стоящего в мастерской, по словам того же Михалыча, уже не один год. Заточил их на точиле, сделав небольшое закругление, как у обычных коньков. Приготовленный брус, с помощью стремянок, связал с дополнительным деревянным бруском с пропиленным пазом, пущенным через киль лодки, ближе к корме. Получилось вполне надежно, да и конструкция не сказать, чтобы вышла сильно тяжелой. Немного пришлось повозиться с передним коньком, и поворотным механизмом для него. В итоге, частично разобрал все тот же плуг, и сняв с него направляющее колесо, установил в носовой части лодки, прикрутив к нему, поперечную трубу, и соорудив, что-то вроде велосипедного руля, и густо промазал все это дегтем, для плавного хода. Мачту снял с нашего баркаса, проданного агроному, который так и стоял возле пристани, вытащенный на берег. Ему ялик понадобится нескоро, а когда понадобится, думаю, что-нибудь найдет на замену мачте.

В одну из ночей, скатил всю эту конструкцию на лед, и постарался скрыть ее за кучей наваленного там снега. Конструкция оказалась не очень удобной, и пришлось изрядно помучиться. Пока тащил все это по берегу, проклял все на свете, и в душе закрались очень большие сомнения в том, что это дура вообще сможет двигаться. Острозаточенные коньки, установленные в качествен опор, легко разрезали снег, и цеплялись за прибрежный грунт, тут же зарываясь в него, из-за чего приходилось каждый раз приподнимать конструкцию, чтобы выволочь ее дальше. Но стоило только добраться до льда, и все моментально, разительно изменилось. От неожиданности я даже навернулся, потому что сконструированная мною лодка вдруг стала, как мне показалось гораздо легче, и двигалась вперед уже практически без усилий, легко скользя по льду, даже припорошенному