Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак
Что сказать? В основном здесь собрались люди, которых меньше всего заботит благосостояние государства. А больше всего — собственный карман. И возглавляет этот великосветский гадюшник небезызвестный Карл Васильевич Нессельроде. Тот самый, который Карл Роберт фон Нессельроде-Эресховен. Канцлер Российской Империи, так и не научившийся за долгие годы службы правильно говорить по-русски. Человек, нанесший России гораздо больше вреда, чем пользы. А еще и один из руководителей заговора, имеющий выходы на своих европейских кураторов. Но об этом знаем только я и Бенкендорф. Именно поэтому приказал Бенкендорфу пока его не трогать, а лишь организовать наблюдение. Лишенный власти, Нессельроде сильно навредить не сможет. Но может запаниковать и связаться с находящимся здесь английским резидентом, о котором мы еще ничего не знаем. Что нам с Бенкендорфом и надо.
Когда первые страсти улеглись, Maman представила меня, как законную наследницу престола, будущую императрицу Елизавету Вторую. На себя же возложила обязанности регента до моего совершеннолетия. Некоторые попытались мутить воду, сомневаясь в моей «профпригодности», и настаивая на кандидатуре великого князя Николая Александровича — сына цесаревича Александра и внука погибшего императора. Которому всего-то одиннадцать лет. Причем больше всех настаивал… Карлуша Нессельроде! Поскольку мы молча слушали и не перебивали, это сочли за слабость. И выступающие недоумки вообще потеряли берега. От обсуждения кандидатуры наследника престола перешли к т р е б о в а н и я м. И вот здесь Maman проявила свой характер. Окинув всех взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, резко оборвала дискуссию.
— Господа Сенат, а вы не заигрались в английский парламент? С каких это пор законосовещательный орган, коим является Сенат, может что-то т р е б о в а т ь от императрицы? Я, и только я, как вдова российского монарха, злодейски убитого врагами России, являюсь законной правительницей Российской Империи. И только я назначаю своего преемника. Вы можете лишь советовать. И судя по тому, что я услышала, многие из здесь присутствующих х о т е л и бы воцарения моего внука Николая. Причем единодушно. Интересно, почему? Также мне очень интересно будет узнать, кто был автором создания Регентского совета при еще живой императрице. Ничего, Служба имперской безопасности разберется. Вопрос с престолонаследием решен и обсуждению не подлежит. Повторяю последний раз. Моим преемником назначаю мою дочь Елизавету, как законную наследницу российского престола. Обязанности регента до ее совершеннолетия возлагаю на себя. Кого это не устраивает, может сегодня же подать в отставку. А сейчас давайте обсуждать следующие вопросы…
Самоубийц среди сенаторов, чтобы возражать Maman, не нашлось. Хотя, по кислым рожам некоторых было понятно, что решением императрицы они не довольны. Что не укрылось от меня и Ганса. Все же, хорошо присутствовать на таких сборищах. Мало кто может держать «покерфейс» так, чтобы не выдать себя. А мне теперь понятно, на кого стоит обратить внимание в первую очередь. Ох, и подкину я работенку Бенкендорфу…
Следующие вопросы касались погребения императора и великих князей. Здесь никаких проблем не возникло. Все будут похоронены в соборе Петра и Павла в Петропавловской крепости, усыпальнице российских императоров. Споры возникли по поводу захоронения погибших на Дворцовой площади. Некоторые предлагали чуть ли не предать их анафеме. И снова Maman поставила на место всех недовольных, приказав не только предать земле всех павших, как героев, но и объявить во всеуслышание имена тех, кто обманом привлек солдат к бунту. Причем назвала такие персоны, что многим из присутствующих также не понравилось. Но все это были наши внутренние дела, которые не выходили за рамки ожидаемого. А вот дальше началась внешняя политика. И я понял, что находясь столько времени вдали от Петербурга, сильно недооценивал опасность ситуации, сложившейся здесь после начала войны.
Началось все с доклада о крайне сложной обстановке на дипломатическом фронте. О трудностях, постигших Россию, и необходимости скорейшего заключения мира на «справедливых условиях». Вот здесь уже я молчать не стал и поинтересовался, что же это за «справедливые условия»? Ответ убил. За многословными рассуждениями и словесными кружевами скрывалась очень простая суть. России следует всего лишь отказаться от территорий Турции, уже занятых русской армией, и отойти к довоенным границам. А за это нас не только примут обратно в дружную семью европейских народов, но и даже выплатят некоторую компенсацию за обстрел Одессы и Бомарзунда. После чего можно будет обсудить вопросы дальнейшей торговли с Англией и Францией, которая понесла большие убытки из-за начавшихся боевых действий. Сказанное было настолько чудовищным, что пришлось переспросить.
— Господа, я правильно поняла? Нам предлагают отдать земли, занятые ценой крови русских солдат? И вместо этого получить английские и французские деньги?
— Да, Ваше Императорское Величество. Если вычленить самую суть, то так оно и есть.
— И каково же ваше мнение?
— К сожалению, у нас нет другого выхода, Ваше Императорское Величество. Мы не можем продолжать войну. Наша армия увязла в Румелии и Анатолии, и не может продвинуться дальше. Постоянные перебои со снабжением припасами из-за сильно растянутых коммуникаций. А Черноморский флот не может имеющимися силами взять Босфор и Константинополь. Да, он отбил нападение неприятеля на Крым. Но это его предел. Нельзя требовать от него невозможного. Поэтому нам не стоит рассчитывать на лучшие условия мира, и нужно соглашаться на то, что предлагают. Поверьте моему опыту.
Все понятно. Взрослые умные дяди уверены, что видят перед собой наивную пятнадцатилетнюю девочку, которая верит всему на слово. Ведь взрослые умные дяди не могут ошибаться. Пора заканчивать этот балаган. Встаю со своего места и с милой улыбкой обращаюсь к Нессельроде.
— Да, Карл Васильевич, я не сомневаюсь в вашем опыте. Именно благодаря своему опыту Вы умело втянули Россию в эту ненужную ей войну. По поводу ухода с занятых нашей армией земель, напомню вам слова моего отца, императора Николая Первого. «Там, где раз поднят русский флаг, он
