Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье

памятников истории и культуры Ленинграда» во главе с будущим депутатом Законодательного собрания Петербурга Алексеем Ковалевым. Это было скорее театрализованное шоу, чем политическая демонстрация. В качестве трибуны использовался балкон здания. На него с факелом вышел литературовед, академик Александр Панченко. На крышах соседних домов тоже загорелись факелы, в окнах домов — свечи. Митинг закончился успешно. Никого не задержали, «Смена» и «Литературная газета» выступили с одобрительными статьями. Десять дней спустя власти заявили, что дом Дельвига снесен не будет.

Следующий большой неразрешенный митинг прошел 16 марта 1987 года у забора, окружавшего гостиницу «Англетер», она тогда называлась «Ленинградская». Когда-то заметная петербургская гостиница к этому времени уже много лет как перешла под управление «Астории» в качестве второразрядного «корпуса Б». В 1985 году здание было и вовсе объявлено аварийным. Решено было передать его финскому застройщику — с тем, чтобы он снес «Англетер» и построил на его месте второй корпус «Астории», спроектированный когда-то ее автором Федором Лидвалем. Градозащитники во главе с «Группой спасения» оцепили стройку и поклялись лечь под бульдозеры, но не пустить их разрушать здание. Власть была растеряна, но, по крайней мере поначалу, отступать не собиралась. Ленинградские газеты на этот раз оказались критичны. В переговоры с протестующими вступила первый заместитель председателя исполкома Валентина Матвиенко. Она убедила митингующих отойти от здания и обещала, что оно будет восстановлено точно таким, каким его построили во времена Александра II. «Англетер» разрушили, но обещание Валентины Матвиенко выполнили. Так сохранение исторического центра Санкт-Петербурга стало не только важной культурной миссией, но и одной из главных тем политических дискуссий всего постсоветского времени.

В 1990 году, наряду с еще несколькими постройками и комплексами на территории России, исторический центр Санкт-Петербурга включили в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Это был первый случай, когда памятником объявили фактически целый большой город. Однако само по себе включение в перечень ценных объектов бюрократической международной организации не предполагало никаких конкретных обязательств. Оно стало жестом, который фиксировал общее намерение сберечь старый Петербург.

В результате приватизации, активно происходившей после 1991 года, недвижимость стала снова открыто и свободно продаваться и покупаться. Жилая площадь в центре города считалась престижной; кроме того, ее, по крайней мере частично, можно было использовать в качестве магазинов, офисов, отелей и так далее.

Во многих отношениях положение дел для исторических районов улучшилось. Довольно быстро стали расселять коммунальные квартиры. За период с 1991 до 1999 год их количество уменьшилось больше чем на треть. Однако, как и национализация в СССР, приватизация вовсе не способствовала сохранению исторического облика зданий. Новые собственники далеко не всегда видели ценность в старинных каминах или лепнине на потолке, ради удобства массово устанавливали в оконные проемы пластиковые стеклопакеты.

Приватизация отнюдь не решила проблемы ответственности за состояние зданий, скорее сделала ее неопределенной. В государствах, где институт частной собственности существует столетиями, владельцы недвижимости самостоятельно заботятся о сохранности своего имущества, включая исторические фасады. В России такой практики никогда не было, и, помимо этого, очень многие жители старинных домов не могут себе позволить их содержание. К тому же не существует механизма, который позволял бы эффективно управлять общим имуществом.

Кроме того, для центра Петербурга возникла опасность, которой не было раньше. Хотя многие и хотели бы жить в исторических районах, состояние ряда построек в них оставляло желать лучшего. У предпринимателей возник интерес к тому, чтобы строить в центре новые здания — на редких пустых участках или на месте старых построек. Дореволюционные дома могли недобросовестно объявлять аварийными и сносить. За 1990-е годы и начало 2000-х были разрушены десятки зданий. Среди самых ценных потерь стоит назвать казармы Преображенского полка на Кирочной улице, на месте которых построили массивный жилой комплекс. Ярко выраженное недовольство вызвал снос дома на углу улицы Восстания и Невского проспекта ради возведения торгового центра.

Многие здания удалось сохранить благодаря активному сопротивлению неравнодушных горожан. Возникло несколько общественных организаций, которые вели учет разрушенным домам и домам в опасности, собирали акции в защиту памятников от сноса. Некоторые городские политики сделали охрану наследия важной частью своей повестки. В конце концов появился термин «градозащитники». Он подразумевал людей, желающих уберечь старый город от потерь.

Новое строительство составляло проблему и само по себе. Здания, которые появлялись в историческом центре города, отличались, как правило, низким качеством проектирования, нередко — вульгарностью. Хрестоматийным образцом «мусорной архитектуры» стал торгово-деловой центр «Регент холл» на Владимирском проспекте, где гранит сочетается с тонированным остеклением и неуместной ротондой на крыше. Скандальным оказался проект реконструкции дома на Почтамтской улице, 4 для использования в качестве отеля: над крышей соорудили стеклянный купол. Из-за совсем не блестящего качества исполнения его вид одинаково удручает и любителей современной архитектуры, и консервативных адептов сохранения традиций. В центре и вокруг него появлялись десятки зданий, и только про единичные проекты можно сказать, что они органично интегрировались в среду визуально или сделали ее более интересной и разнообразной. Неуместные архитектурные решения нередко вызывали протесты, но они до поры до времени не имели почти никаких практических последствий.

Скандал вокруг строительства офиса Газпрома на Охтинском мысу с последующим переносом стройки в район Лахты переломил ситуацию. Важнее, чем непосредственный результат, оказалось внимание, привлеченное к проблеме сохранения исторического центра Санкт-Петербурга. В 2007 году в ЮНЕСКО постановили, что нужны конкретные меры, которые способствовали бы сохранению памятника градостроительства. В результате в последующие годы приняли закон «О границах объединенных зон охраны объектов культурного наследия, расположенных на территории Санкт-Петербурга, режимах использования земель и требованиях к градостроительным регламентам в границах указанных зон». В самом центре города он запрещает любое строительство, за исключением важных социальных объектов — например, метро. Большая часть исторического центра города теперь относится к так называемым зонам регулируемой застройки. В них можно строить, но следуя определенным регламентам, в частности ограничениям высотности. Ни одно здание, построенное до 1917 года, пусть даже и сарай, до последнего времени не могло быть снесено (только если оно не стало необратимо аварийным). Недавняя попытка разрешить избавляться от совсем уж неприглядных сооружений вызвала шквал негодования. Принятие закона решило часть проблем и создало новые.

Множество квартир и помещений в историческом центре пустуют. По официальной статистике, больше ста памятников архитектуры находятся в неудовлетворительном состоянии. Количество рядовых старых и обветшавших зданий никто не считал. Для того чтобы эти дома сохранялись, а новые — не приходили в аварийное состояние, нужно сделать так, чтобы люди хотели в них жить, а предприниматели — вкладывать деньги.

Качество среды в старых районах далеко от идеального. Петербург, как