Легенды и сказания кельтов - Джозеф Джекобс

«Ох! Коналл, — воскликнул король, — ты мастер рассказа. Своей историей ты спас своего сына; но если ты расскажешь мне случай из твоей жизни, который был бы для тебя еще более сложным, то и твой средний сын уцелеет, и тогда у тебя останется два сына».

«Ну что ж, — ответил Коналл, — если ты обещаешь это сделать, я расскажу тебе, как однажды я оказался в еще более тяжелом положении, чем сегодня ночью в твоей тюрьме».

«Ну-с, послушаем», — сказал король.

«Вот и ты, козлик. Ты видишь меня, но я тебя не вижу». Иллюстрация Джона Д. Бэттена из книги Джозефа Джекобса «Кельтские сказки», 1892 г.

Jacobs, Joseph; Batten, John D. (illustrations). Celtic Folk and Fairy Tales. G. P. Putnam’s Sons. New York and London, 1892

«Я был тогда, — начал Коналл, — совсем молодым. Однажды я отправился на охоту. Земли моего отца тянулись вдоль моря — суровые, неровные, с утесами, расщелинами и пещерами. И вот однажды я гулял по берегу и увидел, как между двумя огромными камнями-скалами поднимается какой-то дым. Я решил посмотреть, что означает этот дым. И когда я подошел поближе, то, конечно, упал в какую-то расщелину; но то место настолько густо заросло вереском, что я ни костей не сломал, ни кожу не разодрал. Я понял, что не понимаю, как мне выбраться оттуда. Я не пытался увидеть, что находится передо мной, а все продолжал смотреть вверх, туда, откуда упал, и все думал, что уже никогда не настанет тот день, когда я смогу вернуться. Для меня была ужасной мысль о том, что мне суждено оставаться в этой пещере до самой смерти. И тут я услышал тяжелый топот — ко мне приближался огромный великан, а с ним шло две дюжины коз во главе с козлом. И когда великан закончил привязывать коз, он подошел и сказал мне:

“Эгей, привет, Коналл! Мой нож давно уже ржавеет в моей сумке, ожидая того, чтобы погрузиться в твою нежную плоть”.

“Ох! — ответил я. — Тебе будет немного пользы от того, что ты разорвешь меня на части; я буду для тебя только одним блюдом. Но я вижу, что ты одноглазый. Я хороший лекарь, и я могу дать тебе настоящее зрение — еще один глаз”.

Я сказал ему, что он должен нагреть воду, чтобы я мог дать ему возможность видеть вторым глазом. Тогда великан вытащил большой котел и поставил его на огонь. Я взял вереск, сделал из него колышек и поставил его вертикально в тот котел. Я начал свое “лечение” с того глаза великана, который был здоров, говоря, что я передам часть способности к зрению этого глаза другому, не видящему ничего. Я ослепил великана и на второй глаз — конечно, сделать это было куда проще, чем вылечить первый.

Когда он понял, что не видит уже ни единого луча света, а я сказал, что все равно найду путь наружу, несмотря на его козни, он встал у входа в пещеру и пригрозил, что отомстит за свою слепоту. Мне не оставалось ничего, кроме как просидеть в том месте всю ночь, съежившись и затаив дыхание, чтобы он не мог понять, где я нахожусь.

Когда же он услышал, как утром запели птицы, и понял, что настал день, он сказал:

“Ты спишь? Давай просыпайся и выпусти наружу моих коз”.

Тогда я убил козла. Он закричал:

“Я чувствую, что ты убил моего козла”.

“Ничего подобного, — ответил я. — Но мне пришлось завязать веревки в такие тугие узлы, что теперь требуется много времени, чтобы их распутать”.

Я выпустил одну из коз, и он погладил ее, говоря:

“Вот ты где, косматая белая коза, и ты видишь меня, но я не вижу тебя”.

Я выпускал их одну за одной, а сам тем временем свежевал козла, и, прежде чем последняя коза вышла, я успел содрать с него шкуру целиком. Тогда я залез в эту шкуру так, что мои ноги оказались на месте задних ног козла, а руки — на месте передних. Свою голову я просунул на место его головы, и козлиные рога оказались на моей макушке. Я надеялся, что этот великан примет меня в козлиной шкуре за самого козла, и отправился к выходу. Великан положил на меня свою руку и сказал:

“Вот и ты, козлик; ты видишь меня, но я тебя не вижу” — и пропустил меня наружу. Когда же я вышел и увидел мир вокруг себя, конечно, о король, радость моя была неописуемой: я вылез из козлиной шкуры и сказал великану:

“Хе, я на свободе, несмотря ни на что”.

“Да-а! — сказал он. — Тебе удалось провести меня? Хорошо. Поскольку ты смог выбраться наружу, я подарю тебе свое кольцо; сохрани его, и оно принесет тебе удачу”.

“Я не возьму кольцо из твоих рук, — ответил я. — Но ты можешь бросить его на землю, и я подберу его и заберу с собой”.

Он бросил кольцо на землю; я подошел, поднял кольцо и надел его на палец. Тогда он спросил меня:

“По размеру ли тебе это кольцо?”

Я ответил ему:

“Да, подходит”.

Тогда он спросил:

“Кольцо, где ты?”

И кольцо само откликнулось:

“Я здесь”.

Великан двинулся на звук, издаваемый кольцом. Я понял, что нахожусь в более трудном положении, чем когда-либо. Тогда я вытащил кинжал, отрезал себе палец и отбросил его от себя так далеко, как только мог, — в самую пучину моря. Великан закричал:

“Где ты, кольцо?”

И кольцо отозвалось:

“Я здесь”.

А ведь оно было на самом дне океана. Тогда он ринулся туда, откуда доносился ответ кольца, и оказался в море. Я был рад, когда увидел, что он тонет, и так же буду, если ты даруешь жизнь мне и моим двум сыновьям и не доставишь мне больше никаких неприятностей.

Когда великан утонул, я вошел в его пещеру, взял с собой все его золото и серебро и вернулся домой. В моей семье была великая радость. И как напоминание о том, что тогда произошло, смотри: вот, у меня нет одного пальца».

«Да, действительно, Коналл, ты и мудр, и мастерски владеешь словом, — сказал король. — Я вижу, что у тебя нет одного пальца. Считай,