Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания - Александр Михайлович Родченко

9 января 1942 г., Очер

Варвара звонила из Молотова, говорила, что Езерская прислала замечательное письмо и всё, что нам нужно. Написала, что квартира будет цела и что комендант Перов охраняет ее, так как проникся к нам уважением. Лизавета и Кирилл хотят ехать к нам, что привезут табак. А пока едим сухари и кофе «на здоровье». В Москву нужно ехать по одному, кому лучше, не знаю. Болит голова. Тяжелый воздух в комнате. Жарко и парно. Пахнет лекарством. Это лечится бабушка. Мулька спит.

Завтра делать плакат.

12 января 1942 г., Очер

Обидные и неприятные вещи, приказом из Верещагина приказали в кинотеатре с 6 до 12 – занять обязанности билетера ввиду того, что я имею слишком много свободного времени. Я отказался, не знаю, чем это кончится. Им всё равно, что художник, что швейцар. Окулов ушел в армию, это был единственный человек, с которым можно было поговорить. Мы с Мулькой вдвоем. Варвара не звонит и не едет.

Ходил в редакцию. Варвара звонила. Есть работа в Молотове, в Литературном музее, устроить выставку Маяковского. И благодаря этой работе можно прописаться и жить в Молотове. Мечтаю о городе, хочется уехать, видеть улицы, фонари, магазины и т. д.

В комнате мокро и сыро. На улице падают хлопья мокрого снега. Хочется бежать отсюда. Надоели очерские бабы, которые пялят глаза, как на чучело.

Муля не может заниматься, всё время кто-нибудь громко разговаривает, орет радио.

15 января 1941 г., Очер

Варвара звонила. Валя Тиунова (редактор) злая, ей не нравится этот разговор из редакции об отъезде. Она ждет Варвару, чтобы она взялась за работу в редакции (секретарем вместо Окулова). Заперла дверь в кабинет и сказала курьерше, чтобы звонили снизу из типографии. Вот и видно, как работать в редакции, потом не отпустят добром.

17 января 1942 г., Очер

Варвара звонила и сказала: «Готовься к новым невзгодам – комнату нашла, в ней живет мужчина, работает в ночной смене, нет дров» и т. д.

Леня Зусман ушел в армию и бригадир опять Левин. Приехал из Молотова и сообщил, что трафаретить всем, являться вовремя и расписываться в приходе и уходе. Будет он и бригадир и бригада. Пусть будет плохо в Молотове, чем хорошо в Очерах.

18 января 1942 г., Очер

Варвара хотела звонить, и я сидел в редакции целый вечер.

Мороз минус сорок восемь градусов.

Левин требует, чтобы я трафаретил с утра до вечера.

Керосина нет и не будет и длинные вечера нужно спать и спать.

Варвара ищет комнату и не может найти. Она в дикий мороз бродит по улицам Молотова почти уже месяц. Вещи теплые лежат в Молотове.

20 января 1942 г., Очер

Мороз –50 градусов. Иду в редакцию. Может быть, Варвара позвонит. Жду… жду…

Еле дошел до редакции, уже замерз до того, что два часа отогревался у горячей печки, особенно ноги, хотя ноги были в бурках, а сам в осеннем пальто.

22 января 1942 г., Очер

Мороз уже –60. Как же там Варвара? Не замерзнет ли совсем? А она всё ходит и ходит… Доедаем последнюю картошку. Писать перестаю до лучших времен…

3 марта 1942 г., Молотов, Казанский тракт, 94

Прошло полтора месяца, как мы начинаем снова всё сначала. Переезжали в Молотов, и самая главная причина, негде писать. Варвара вызвала нас в Молотов, и мы с Мулей в морозный солнечный день погрузили вещи при помощи зампредседателя и секретаря партбюро. На санях нас довезли до дороги. Погрузили на гусеничный трактор с прицепными санями, с домиком и почтой, и поехали в Верещагино 25 км. Там нас встречала Варвара. Еле ее нашли и ночью погрузились в вагон. Ночью же приехали в Молотов. Вещи сдали на хранение и двинулись куда-то в темень. Шли, шли, пришли в проходную комнату и легли на пол спать.

Утром выяснилось, что это 7 км от города, проходная комната, без окна, грязь и много народу. Хозяин Степан Прокопич, его жена Елизавета Алексеевна и сын 5 лет Борис, беспрерывно бегающий через нашу комнату на кухню.

Семь километров до города, и мы каждый день ходим и добиваемся снова карточек, обеда и пр.

15 марта 1942 г., Молотов

Ничего нельзя распаковывать, ибо у нас проходной двор и едим крадучись. Свет-коптилка. Муля в школе в 9 классе. Баня в очереди 3 км.

Хлеб 800 г + 800 + 400. Столовая. Продали китайский халат за 800 руб. Деньги есть, но комната – ужас! Соседи – вредная старуха.

Исполкому Очерского райсовета.

Государственный Литературный музей просит содействовать переезду (предоставить лошадей и т. п.) тов. В.Ф. Степановой и А.М. Родченко с семьей в г. Молотов областной по месту их работы.

Гринштейн

17 января 1942 г.

23 марта 1942 г., Молотов

Лежу… Теперь всё больше приходится лежать. Окна нет… Стола нет… Днем темно и вечером темно… Всё лежи и думай, что же делать дальше.

Два месяца совсем ничего нельзя делать. Даже рисовать и читать…

Обменяли мой костюм на муку и 5 кг мяса. Ищем комнату. Мороз свирепый. Туалет на дворе…

26 апреля 1942 г., Молотов

За это время изменения в нашей жизни. Лизавета Игнатович уехала с Кириллом и оставила нам свою комнату. Комната в центре Молотова. В каменном доме, 3 этаж с окном, но без печи и с ужасными хозяевами.

Я работаю в газете «Сталинская путевка» (Пермской железной дороги).

Удостоверение.

Предъявитель сего т. Родченко А.М. является внештатным фотокорреспондентом дорожной газеты «Сталинская путевка». Просьба ко всем организациям дороги оказывать т. Родченко содействие в его работе.

Действительно по 1 декабря 1942 года.

Отв. редактор газеты

М. Гуревич.

Стол и стулья дали в редакции. Столовая улучшена без выреза талонов. Баня рядом. Выдали табак 100 гр.

Лед идет по Каме. Солнце. Тает.

Горячую воду берем, крадучись, в гостинице напротив.

31 мая 1942 г., Молотов

Работаю над эскизами. Отечественная война для творческого отчета в Москве. Из газеты пришлось уйти, нужно было идти в штаты.

6 июля 1942 г., Молотов

Гуляю на берегу Камы.

Эскизы старые и новые показывал в Мосхе и так же Варвара. Ну конечно напали на меня и Варвару Серебренников Н.Н. председатель МОСХа и его свора. Иогансон говорил ни за, ни против и быстро ушел, но тут