Нежные страсти в российской истории. Любовные треугольники, романтические приключения, бурные романы, счастливые встречи и мрачные трагедии - Сергей Евгеньевич Глезеров
Портрет выполнен за четыре дня в начале марта 1881 года в Петербурге, в больничной палате Николаевского военного госпиталя. Репин знал, что Мусоргский болен неизлечимо и его кончина близка… Кризис наступил, когда Мусоргского уволили со службы. Доведенный до нищеты композитор, пережил четыре приступа белой горячки и попал в больницу Друзья, в числе которых был и Илья Репин, оплатили лечение, но этим смогли лишь ненадолго отсрочить неизбежное…
14 марта врачи признали его положение безнадежным. Мусоргский в присутствии нотариуса оформил завещание… На следующий день Модесту Петровичу стало значительно лучше. Он даже потребовал, чтобы его посадили в кресло: «Надо же быть вежливым, меня посещают дамы». На следующее утро его не стало…
Яблоко Тургенева досталось бы баронессе
«Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее». Так отзывался Иван Сергеевич Тургенев о баронессе Юлии Петровне Вревской, к которой и сам был неравнодушен.
Дочь генерала Петра Варпаховского, она воспитывалась в лучших аристократических традициях. До десяти лет жила с матерью, братьями и сестрой в Смоленской губернии, затем вся семья переехала на Кавказ, к месту службы отца.
В шестнадцать лет ее выдали замуж за боевого генерала Ипполита Александровича Вревского, старше ее на тридцать лет. Подобные браки были тогда в порядке вещей. Вревский занимал пост начальника округа, и семейная чета поселилась во Владикавказе. Однако совместная жизнь продолжалась недолго. Шла долгая изнурительная Кавказская война, в конце августа 1858 года Вревский получил тяжелое ранение в бою за горный аул. Через несколько дней скончался.
Став в семнадцать лет (!) вдовой, юная дворянка, практически еще девочка, позаботилась о незаконнорожденных детях своего мужа. Их матерью была простая черкешенка. Николай, Павел и Мария считались «воспитанниками» барона и носили фамилию Терских. Будучи передовых, прогрессивных воззрений своего времени, Юлия Вревская благородно отказалась от имения и состояния мужа в пользу его детей. Ей достаточно было и отцовского наследства.
Она отправилась в Петербург, где ее весьма благосклонно приняли при Царском дворе. Первая красавица столицы стала непременной участницей светских вечеринок, ею очарованы поэт Яков Полонский, художник Иван Айвазовский, а в Париже она пленила самого Виктора Гюго.
«…Я во всю жизнь не встречал такой пленительной женщины, — признавался писатель Владимир Соллогуб. — Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой…»
Особенно близкие отношения связывали Юлию Вревскую с Иваном Тургеневым. Они познакомились в 1873 году и с тех пор постоянно встречались. Тургеневу пятьдесят пять лет, Вревской — тридцать два. Летом 1874 года Юлия Петровна, пренебрегая светскими нормами приличия, провела пять дней в имении Тургенева в Спасском, как говорится, тет-а-тет.
В день отъезда Вревской Тургенев писал ей: «…в моей жизни с нынешнего дня одним существом больше, к которому я искренне привязался, дружбой которого я всегда буду дорожить, судьбами которого я всегда буду интересоваться».
Был ли между ними роман?.. Тургенев давно уже жил в гражданском браке с Полиной Виардо. Впрочем, это отнюдь не мешало ему поддерживать отношения и с Юлией Вревской. Тургенев и Вревская были в настолько доверительных отношениях друг с другом, что она даже позволяла себе давать писателю советы, как ему строить отношения с окружающими людьми.
Как отмечают исследователи, всего известно 48 писем Юлии Вревской к Ивану Тургеневу. Есть и ответные письма писателя, полные нежности, не без легкого налета кокетства. «Что бы Вы там ни говорили, о том, что Вы подурнели в последнее время, — писал Тургенев, — если бы поименованные барыни и Вы с ними предстали мне, как древние богини пастуху Парису на горе Идее, — я бы не затруднился, кому отдать яблоко». Как известно, согласно древнегреческому мифу, богини Гера, Афина и Афродита явились к Парису за решением спора о том, кто из них прекраснейшая, обнаженными… Тургенев признавался Юлии Вревской: «С тех пор, как я Вас встретил, я полюбил Вас дружески — и в то же время имел неотступное желание обладать Вами; оно было, однако, не настолько необузданно (да и уж не молод я) — чтобы просить Вашей руки — к тому же другие причины препятствовали; а с другой стороны, я знал очень хорошо, что Вы не согласитесь на то, что французы называют une passade…
Генерал И.А. Вревский
Вы пишете, что Ваш женский век прошел; когда мой мужской пройдет — и ждать мне весьма недолго — тогда, я не сомневаюсь, мы будем большими друзьями — потому что ничего нас тревожить не будет. А теперь мне все еще пока становится тепло и несколько жутко при мысли: ну, что, если бы она меня прижала бы к своему сердцу не по-братски?»
Тем не менее Тургенев не расстался с Полиной Виардо ради Юлии Вревской. Семейная жизнь ее так и не сложилась. Молодая девушка мечтала о ярких событиях в жизни, подумывала даже о путешествии в Индию, Испанию, Америку, но это слишком сложно в то время… Ее судьбу решила начавшаяся на Балканах война за освобождение славян от турецкого владычества. В обществе царил патриотический подъем, многие мечтали отправиться на театр военных действий. Захватило это чувство и Юлию Вревскую.
Ю.П. Вревская
Она прошла курсы медсестер и на свои средства, продав имение в Орловской губернии, снарядила женский санитарный отряд. В конце мая 1877 года на даче Якова Полонского в Павловске она встретилась с Тургеневым.
Присутствующий там писатель Константин Ободовский вспоминал: «Тургенев прибыл не один. С ним вместе приехала дама в костюме сестры милосердия. Необыкновенно симпатичные, чисто русского типа черты лица ее как-то гармонировали с ее костюмом». Больше Вревской и Тургеневу не суждено уже было встретиться, но они постоянно переписывались как два бесконечно дорогие друг другу человека, так что писатель знал, наверное, обо всех подробностях ее жизни…
Летом 1877 года во главе отряда она прибыла в военный госпиталь в Яссах. Наверное, война ей, как и многим другим, виделась в романтических тонах, но действительность оказалась ужаснее всяческих даже самых мрачных ожиданий.
«…В Фратештах уже увидела я непроходимую грязь, наших сеструшек (как нас называют солдаты) в длинных сапогах, живущих в наскоро сколоченной избе, внутри выбитой соломой и холстом вместо штукатурки. Тут уже лишения, трудности и война настоящая, щи и скверный
