Искусство как выбор. История моей жизни - Зельфира Исмаиловна Трегулова
По возвращении в Москву мы начали писать письма в крупнейшие музеи мира, запрашивая важнейшие из сохранившихся реликвий ордена, – почти все главные сокровища мальтийских рыцарей погибли вместе с кораблем, потопленным в 1790-е годы во время осады Мальты французами. Нам очень хотелось показать на выставке в Кремле знаменитый портрет Великого магистра ордена Алофа де Виньякура из собрания Лувра, но мы получили отказ – пришлось довольствоваться его драгоценным, богато украшенным кинжалом. Тем не менее мы представили на выставке тот самый доспех, в котором Караваджо изобразил Виньякура, хранившийся во Дворце Великого магистра на Мальте. Нам удалось получить знаменитый «Портрет мальтийского рыцаря» работы Караваджо из собрания Палаццо Питти во Флоренции – к счастью, этот музей не мог отказать своим московским партнерам.
Для создания архитектуры этой уникальной экспозиции, открытой в 2012 году, мы пригласили известного французского сценографа Натали Кринье, которая, работая в ограниченных выставочных пространствах Музеев Кремля, смогла реализовать оригинальный проект – лабиринт, создавший очень правильный антураж для экспонатов выставки. Экспозиция получилась просто великолепной, и трудно назвать какой бы то ни было другой посвященный этой теме музейный проект, который бы собрал такое количество уникальных экспонатов и так интересно бы представил историю ордена и его взаимоотношения с Россией в конце XVIII – начале XIX века и раскрыл наконец тайну двух «Мальтийских корон» Павла I, одна из которых хранится в Кремле, а другая на Мальте. Людмила Михайловна Гаврилова очень убедительно доказала, что одна из них была сделана для русского императора в тот момент, когда он стал Протектором Мальты, а вторая – когда он был объявлен Великим магистром Мальтийского ордена. За эту выставку все три ключевые участницы проекта во главе с Еленой Юрьевной Гагариной были награждены мальтийскими орденами, ваша покорная слуга – в степени Дамы ордена.
А теперь я хочу рассказать еще об одной реализованной в Музеях Московского Кремля выставочной серии, связанной с историей костюма. В Оружейной палате хранится одно из самых уникальных в мире собраний тканей и драгоценных одеяний высших иерархов церкви, а также полный комплект коронационных платьев русских императриц, поэтому интерес к показу подобных экспонатов был не случаен. Елена Юрьевна была очень заинтересована в проектах с Великобританией – свою диссертацию она писала по английской гравюре XVII–XVIII веков, и первым международным проектом в области истории костюма стало сотрудничество с Музеем Виктории и Альберта, о котором я уже упоминала выше. В Музеях Кремля нашелся прекрасный куратор, Светлана Амелехина, которая совместно со специалистами этого всемирно известного музея сформировала составы двух великолепных выставок.
Экспозиция «Два века британской моды» открылась в выставочных залах Музеев Кремля в 2008 году и стала для нас всех прекрасной школой по формированию выставки подобного материала. В этой работе нам очень помог прекрасный сайт Музея Виктории и Альберта, на котором к тому моменту было представлено около 17 тысяч экспонатов с подробными описаниями. Выставка начиналась с придворных платьев середины XVIII столетия и заканчивалась великолепными образцами костюма начала XX века, выполненными из тканей по эскизам Уильяма Морриса. Костюмы из Лондона приходили большей частью на манекенах – этот музей настаивал именно на таком способе транспортировки. На выставке было показано также много интересных аксессуаров, и она положила начало целой серии проектов, представлявших в Кремле костюм и моду.
В ответ на экспозицию британского, по преимуществу дамского, платья мы открыли в Музее Виктории и Альберта выставку мужского императорского и придворного костюма, которая прошла там с огромным успехом невзирая на то, что ее экспонировали в традиционных старых витринах, тогда как мы в Кремле сделали блестящую экспозицию с использованием самого современного витринного оборудования. В Лондоне выставку открывал принц Майкл Кентский, невероятно похожий на императора Николая II, с женой-красавицей, надевшей на открытие сумасшедшей красоты серьги с огромными изумрудами-кабошонами. Принц Майкл самым изящным образом поцеловал в начале церемонии руку Елены Юрьевны и был, со всей очевидностью, очарован ее красотой, манерами и знаниями – она всегда просила предоставить ей перед открытием выставок самые подробные материалы и тщательно их изучала.
Поездки в Лондон стали частыми – в Музеи Кремля заместителем директора по науке пришла профессор МГУ, блестящий знаток британской истории Ольга Дмитриева, и началась серьезнейшая работа над масштабным проектом «“Золотой век” английского двора: от Генриха VIII до Карла I», который с огромным успехом прошел и в Москве, и в Музее Виктории и Альберта в Лондоне. В это время директором этого знаменитого британского музея становится Мартин Рот, легенда музейного мира Европы, занимавший до этого должность генерального директора Государственных художественных собраний Дрездена. Еще до моего знакомства с ним мои европейские коллеги с придыханием рассказывали о его огромных достижениях. Хорошо помню, с какой глубокой, но белой завистью говорил о нем его коллега, директор Венского музея истории искусства Вильфрид Зайпель, в частности об умении Мартина разговаривать с политиками и получать огромное финансирование от государства и частных спонсоров.
Мы много общались с Мартином еще в период подготовки в Москве выставки из «Зеленых сводов» и прошли через очень сложную ситуацию, о которой хочу сказать пару слов. В 2005 году, стараясь обеспечить финансирование выставки драгоценностей Августа Сильного, мы договорились с «Дойче банк» в Москве об их полной финансовой поддержке проекта, и нам пришлось отказываться от их щедрого финансирования, поскольку генеральным партнером дрезденских музеев оказался немецкий банк «Шпаркассе», и он категорически не соглашался с тем, что проект в Москве будет поддержан их прямым конкурентом. Под их давлением Мартин Рот был вынужден настоять на том, чтобы мы отказались от денег «Дойче банк», долгий телефонный разговор с Мартином вела тогда я. Это была одна из самых непростых ситуаций в моей музейной жизни, я до сих пор помню тяжелейшую двухчасовую встречу с «Дойче банк» в Москве, после завершения которой мы тем не менее расстались друзьями. «Дойче банк» продолжил свою поддержку Музеев Кремля, а «Шпаркассе» смог стать единственным финансовым партнером нашего проекта из Дрездена. Елена Юрьевна долго помнила эту историю, которая несколько омрачила тогда ее отношения с Мартином Ротом. А для меня эта ситуация стала очередным испытанием на прочность и прекрасным, пусть и очень тяжелым уроком дипломатии.
С переходом Мартина на должность директора Музея Виктории и Альберта я с интересом следила за тем, что он делает в этом прекрасном, но терявшем популярность музее. После прорывной выставки 2012 года в Музее Виктории и Альберта, посвященной Дэвиду Боуи, я стала его, Мартина, поклонницей, а потом и другом – ну и пожизненной поклонницей великого Боуи – я до сих пор считаю ее лучшей выставкой в Европе последнего десятилетия.
Последним проектом, посвященным костюму и моде, над которым я работала в Музеях Кремля, стала экспозиция работ знаменитого кутюрье ХХ века Поля Пуаре. В конце 2000-х годов Метрополитен-музей организовал прекрасную ретроспективу этого
