Эммануил Сведенборг - Александр Алексеевич Грицанов

3). Если это не исполняется, то вся прочая околоцерковная суета бесполезна.

4). Столь жесткая и прямолинейная постановка вопроса заведомо неприемлема для подавляющего большинства людей, по факту ожидающих от религии только решения своих земных проблем и прощения своих грешных удовольствий.

5). Этих людей бесполезно убеждать, потому что в них противится не разум, а сердце, оберегающее удовольствия их злой жизни. Любые аргументы здесь бессильны.

6). Эти люди всегда будут негативно настроены к рациональному христианству, поступая в точности как предсказано его основателем: или грубо отбрасывая истины, или замалчивая их, или извращая — в том числе приписыванием «оккультизма».

7). В результате Рациональное Христианство остается уделом серьезно настроенных единиц, которые должны не горевать о малолюдстве, а просто работать над собой.

Если образно представить себе земную жизнь человека в долине у подножия гор, а небесное блаженство — на их вершине, то любая религия предстанет дорогой, возводящей человека снизу вверх. При этом, очевидно, что чем путь короче, тем он круче, а чем круче, тем, по-видимому, оказывается и труднее. В этом смысле традиционные религии подобны широким асфальтированным шоссе, которые восходят пологими серпантинами. Идти по ним легко, подъем едва ощущается, но именно поэтому громадный проделанный путь в смысле набора высоты оказывается чрезвычайно неэффективным. Здесь преобладает горизонтальная составляющая, не несущая никакой полезной функции, кроме мнимого «облегчения», в действительности же обременяющая путника множеством лишних, бесполезных для его спасения хлопот.

Напротив, учение Сведенборга подобно «козьей тропе», которая отважно устремляется напрямик по склону. Горизонтальная составляющая здесь сведена к абсолютному минимуму — только чтобы удержаться на ногах. И хотя подъем действительно труден, итоговые усилия оказываются несопоставимо меньшими, нежели у любителей гулять по ровному месту, ибо несравнимы КПД здесь и там. Но для того, чтобы отважиться на штурм крутизны, необходимо иметь серьезное желание, тогда как прогулка по шоссе никого ни к чему не обязывает».

Так полагал М. Глебов.

Для подтверждения адекватности образа, предложенного Глебовым, приведем фрагмент размышлений на этот предмет Анны Безант, которая — осмысливая подлинную дорогу движения, развития, эволюции людей — использовала яркий образ: «Мы бы увидели в пространстве возвышающуюся большую гору, а кругом горы до самой вершины вьющуюся тропу. Эта тропа огибает семь раз гору, и на каждом повороте тропы привал, где путники могут отдохнуть от усталости. Дорога поднимается спиралью все выше и выше, до самой вершины, где стоит Храм из белого мрамора: он ярко сверкает на фоне голубого эфира. Этот Храм — цель пути, и те, кто вошли в него, закончили свое горнее странствие и остаются там лишь для того, чтобы помочь тем, кто все еще поднимается. Храм, его ограды и вьющаяся вокруг горы тропа составляют картину человеческой эволюции: это путь, по которому оно идет; цель его достигнуть Храма.

Глядя на всех этих бесчисленных путников, невольно спрашиваешь себя: «Отчего они идут так медленно? Зачем все эти миллионы людей совершают такой длинный путь? Зачем они все так стремятся к тому Храму, что стоит на вершине горы?». Глядя на них, невольно приходит мысль, что они оттого идут так медленно, что не видят своей цели и не сознают направления, по которому двигаются. А между тем к Преддверию Храма, которого достигают передовые отряды путников, ведет не одна только спиральная дорога; из многих ее точек поднимаются тропинки, ведущие прямо вверх, по которым сильные и мужественные путники могут подняться, если у них хватит смелости и силы.

Первый шаг по прямому пути к Преддверию Храма путник делает тогда, когда его душа, миллионы лет стихийно поднимавшаяся по спиральной дороге, понимает, что его путь имеет цель: он впервые поднимает глаза и на мгновение видит вершину, озаренную светлыми лучами, исходящими от белого Храма. После этого молниеносного откровения он больше никогда уже не останется тем, чем был: он видел цель и конец пути; он видел вершину и ту крутую, отвесную тропу, которая ведет прямо к сияющему Храму. В эту минуту, когда путник видит, что вместо того, чтобы столько раз огибать гору по спиральной дороге, можно подняться быстрее к вершине, он понимает, что крутая тропа имеет целью Служение и что вступающие на нее должны пройти через врата, над которыми сверкает золотая надпись: «Служение человечеству». Он понимает, что ему необходимо пройти через эти врата, чтобы достигнуть Преддверия Храма, сознавать, что цель жизни служение, а не эгоистическое искание себя, и понять, что единственный способ подниматься быстрее — это спешить в Храм, дабы из Храма послать помощь отставшим. Те, кто хоть на одно мгновение осознали цель и смысл жизни, начинают подниматься с большею уверенностью. Они все еще идут по спиральной дороге, но они все более и более проявляют те свойства, которые мы называем добродетелями; все более и более углубляются они в религиозное настроение, которое поясняет им, как достигнуть Храма. Души, сознавшие возможный конец пути и чувствующие влечение к крутой тропе, отличаются от своих товарищей своей способностью терпеть и преодолевать; они идут в первых рядах и как бы ведут за собой остальную толпу странников. Они идут скорее, потому что видят цель впереди, знают направление и пытаются осмыслить свою жизнь. Не вполне ясно сознавая конечную цель, они, тем не менее, уже не кидаются бесцельно из стороны в сторону, не делают более то шаг вперед, то шаг назад: они упорно поднимаются по спиральной дороге и с каждым днем идут все быстрее и быстрее; озаренные желанием помочь своим братьям, они понемногу обгоняют толпу.

Позже перед ними встает прекрасное, но несколько суровое видение, которое говорит им о возможности более краткого пути. Оно являет собою Знание. Религия и Служение — его родные сестры; втроем они ведут душу к той светлой заре, которая прольет в нее свет полного понимания и туманные мечты заменит ярко осознанной целью. В эту минуту святого озарения, когда душа признает служение законом своей жизни, из глубины ее вырывается обет служить беззаветно человечеству; этот первый обет, хотя он произносится еще и не вполне сознательно, полон глубокого значения.

В Священном Писании говорится про одного из тех, которые ранее всех поднялись по крутой тропе, про того, кто шел так быстро, что оставил все человечество позади себя; прошли века, и его стали звать Буддой; говорится, что он «исполнял свой обет из века в век», ибо совершенство, которым