Виктор Васнецов - Екатерина Александровна Скоробогачева
Предметы мебели, созданные по своим проектам или близкие к ним, художник нередко изображал в живописных картинах и театральных декорациях. При этом трактовка в них мебели различалась: либо уподоблялась деталям реальных интерьеров, либо принадлежностям сказочного царства, дополняющим его неповторимый облик. Предметы мебели могли быть и второстепенными деталями в подобных картинах, и одной из конструктивных основ построения композиции.
Образец мебели дома художника предстает в «Портрете Владимира Васнецова», младшего из сыновей Виктора Михайловича и Александры Владимировны. Ребенок в боярском наряде показан сидящим в «монастырском» кресле, которое как при жизни семьи Васнецовых, так и в наши дни, стоит в гостиной, или «парадной зале», как часто говорили в их семье. Именно здесь Васнецовы принимали гостей, а дети нередко устраивали спектакли, концерты, «живые картины». На портрете художник изобразил сына в театральном костюме стрельца в «живой картине» «Борис Годунов». Темный фон полотна соответствует сумраку гостиной: и образ мальчика, и окружение звучат правдиво, жизненно, напоминая о «четвергах» художника, о неизменно доброжелательной, творческой атмосфере их дома. Также «монастырское» кресло представлено в портрете самого Виктора Васнецова, исполненном его другом, известным художником Михаилом Нестеровым, а фоном портрета избраны древнерусские иконы, которые Виктор Михайлович многие годы коллекционировал. Нестеров, несомненно, стремился показать художника в привычной обстановке дома, но, прежде всего, детали портрета характеризуют направленность его интересов и творчества.
Отразив свое время, произведения Виктора Васнецова приобрели вневременное звучание, расширив иконографический ряд значимых для отечественной истории и культуры персонажей.
Несомненно, многогранная и неустанная работа Виктора Васнецова получал все большую заслуженную известность.
«Москва, 29 ноября 1895 г.
Правление Общества Художников Исторической Живописи в заседании 23 сентября 1895 г. на основании § 12 лист 2 своего Устава избрало Вас почетным членом Общества, о чем и имеет честь почтительнейше Вас уведомить…»[504]
Следующий этап признания художника уже не только в отечественном, но и в европейском масштабе не заставил себя долго ждать – последовал уже в самом конце 1896 года, словно подарок ему к новогодним и рождественским праздникам.
«Реймс, 27 декабря 1896 г.
Реймсская Академия[505] постановила в соответствии с параграфами XVI и XVII своих уставов пожаловать на заседании 22 ноября 1895 г. титул Члена-корреспондента господину Васнецову»[506].
Однако Виктор Михайлович не придавал особого значения подобным почестям и знакам отличия. Главным содержанием его жизни по-прежнему оставались семья и искусство. Художник все так же целеустремленно, вдохновенно работал, не боялся экспериментировать – брался за необычные заказы, новые для него виды искусства, обращался к скульптуре, о чем узнаем из его письма Илье Остроухову.
«[Москва], 18 апреля 1898 г.
Дорогой Илья Семенович,
прежде всего обращаюсь к Вам с просьбой: памятник Говорухе-Отроку[507] я окончил и сдал в редакцию «Московских ведомостей». Теперь нужно позаботиться о его исполнении[508]. Вы как-то мне рекомендовали своего монументщика, адреса которого я не знаю. Не будете ли любезны сообщить мне его точный адрес письменно или еще лучше – направить монументщика прямо в редакцию для установления условий исполнения, о чем, впрочем, тоже прошу двумя словечками известить меня. Много обяжете исполнением моей просьбы и послужите доброй памяти истинно достойного человека.
Очень жалею, что на праздниках не удалось Вас видеть – выезжаю я редко, а тут, как нарочно… Хотя и запоздал, а все-таки прошу принять мои поздравления с прошедшим праздником и Вас и Надежду Петровну[509], которой прошу засвидетельствовать мое глубочайшее почтение.
Желаю Вам всего хорошего и доброго.
Вам преданный В. Васнецов»[510].
Почти ежедневно ранним утром он все так же уходил в свою мастерскую, где многие часы проводил за работой над полотнами. Единственной серией сюжетных картин в творчестве Виктора Васнецова является «Поэма семи сказок», состоящая из семи полотен: «Спящая царевна» (1900–1926. Х., м. ДМВ), «Царевна Несмеяна» (1914–1924. Х., м. ДМВ), «Кощей Бессмертный» (1917–1926. Х., м. ДМВ), «Баба-яга» (1917. Х., м. ДМВ), «Царевна-лягушка» (1918. Х., м. ДМВ), «Ковер-самолет» (1926. Х., м. ГТГ), «Сивка-Бурка» (Начало 1920-х гг. Х., м. ГТГ). Работа над «Поэмой» продолжалась более двадцати пяти лет, причем некоторые произведения так и не удалось закончить. Отсутствуют точные данные о предпосылках замысла полотен, что позволяет обратиться к реконструкции событий, связанных с биографией художника, а также интерпретировать идеи «Поэмы».
Сюжетная живопись, к которой относится «сказочная» серия, – искусство повествовательное – такое, в котором не только представлено пространство, но и ощущение времени, что обеспечивает зрителю проживание истории, а не только пересказывание ее[511]. Таким образом, художник вступает в диалог со зрителем, формулирует неочевидные, иносказательные характеристики произведения. Именно неочевидностью характеризуется на первый взгляд иллюстративная, даже детям младшего возраста понятная живописная серия полотен Виктора Васнецова «Поэма семи сказок».
Когда речь заходит о Викторе Васнецове как основоположнике неорусского стиля и его станковой фольклорной живописи, ведущим термином, к которому обращалась и обращается критика, как правило, становится «сюжет». При этом важны различные элементы картины (пейзаж, натюрморт, портрет), а также костюм – не только важная деталь, но и немаловажный «персонаж» живописного повествования, «не атрибут изображенного персонажа, но часть его образа, которая подчиняется общей драматургии и сценографии: аналогичным образом “играет” в спектакле…»[512]
При этом живописные формы, созданные автором нового стиля в искусстве, в которых воплотились его сюжетные замыслы, критики часто считали в гораздо меньшей степени достойными внимания: «…Он менее интересен в форме, чем в содержании своих картин»[513]. Стиль Виктора Васнецова современники даже называли «индивидуально свободным»[514], однако все же признавали, что без него не было бы ни «абрамцевских, ни талашкинских кустарных мастерских, ни коровинских декораций к русским операм, ни поленовских акварелей на темы русских сказок»[515]. Сергей Маковский считал эффект, производимый полотнами Виктора Васнецова на публику, следствием окончательного освобождения зрителя от пренебрежения и недоверия к художественному наследию прошлого. Кроме того, начало новому восприятию искусства, по мнению критика, было положено тогда, когда современники научились любить его, «чаруясь сказками Сурикова, Васнецова, Рябушкина, лучше, чем любили прежде народную красоту, красоту деревни – сказочный лепет далеких столетий»[516].
Приступив к разработке эскизов «Поэмы» еще в первой половине 1880-х годов, окончательно концепцию «сказочного» цикла Виктор Васнецов оформил в 1901 году, принявшись за живописное воплощение рисунков, выполненных акварелью и гуашью. Для этого цикла выбрал шесть сюжетов русских народных сказок и один авторский сказочный текст – сказку «Спящая царевна» Василия Жуковского, имеющую европейские корни. Считается, что «Поэма» стала своеобразным реваншем Виктора Васнецова, задумавшего создание масштабного национального художественного проекта,
