Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
Он ответил:
- Меня везет ответственный работник ЦК КПСС. Он меня представит, и я буду управлять республикой.
Я поняла, что Арсанов абсолютно далек от того, что происходит, или делает вид, что не понимает. По прилету в зале официальных делегаций нас встречала группа людей во главе с Паскачевым Асламбеком - первым секретарем Шалинско-го райкома партии. Не успели присесть, как он стал стращать делегацию ЦК КПСС о происходящих событиях. О поджогах, насилиях, грабежах. По его докладу складывалось впечатление, что мы прибыли в охваченную войной республику. Я вижу лица работников ЦК, охваченные страхом. И не могла поверить, что перед нами сидит тот самый Паскачев, которого я знала скромным и тихим работником Совета Министров ЧИА ССР. Было впечатление, что пред нами не человек, а гремучая змея. Столько негатива и лжи исходило от него, что становилось тесно и душно. Я задала ему вопрос:
- Для чего вы разжигаете войну? Я постоянно на связи с республикой и хорошо знаю ситуацию. Ничего подобного, о чем вы нам тут рассказали, не происходит!
А чтобы не поняли работники ЦК, на чеченском языке ему сказала:
- Что вы позоритесь? Позорите Республику и народ. Над вами вся Москва смеется!
Он мне в ответ закричал на русском языке:
- Кто ты такая? Знаем мы, как ты стала депутатом!
Я ему снова ответила на чеченском языке:
- Оказывается, ты полное ничтожество! А я была о тебе другого мнения.
Прав был Баранников Виктор Павлович, министр МВД СССР, что у этой войны много сторонников. И виной всему является грозненская нефть.
В середине октября 1991 года мне стало известно, что готовится указ Ельцина о введении чрезвычайного положения в республике. Это могло означать только одно: начало войны. Войны официальной, поддерживаемой бурбулисами, Шахраями, руцкими, Хасбулатовыми, Хаджиевыми, алироевыми и им подобными.
Сначала - Афганистан. Потом Сумгаит, Ош, Карабах, Прибалтика, Грузия, Азербайджан, далее Чечня. Наверное, ставилась задача уничтожить крепкий генофонд России, выкосить мужское население страны, а уцелевшее - развратить, споить, отправить в психушки и тюрьмы. Чтобы не рожала земля российская талантов, героев, да и просто нормальных, рядовых людей, каждый из которых характером своим и доблестью, умом и хваткой всегда наводил страх на врагов нашей страны.
Мне стало известно, что за введение чрезвычайного положения в Чечне ратовал министр внутренних дел Российской Федерации Андрей Федорович Дунаев, недавно назначенный на этот пост. А возможно, его потому и назначили в этот период на должность главы МВД, так как опасались, что другие генералы не пойдут на развязывание войны в России.
Я позвонила Дунаеву и изъявила желание встретиться. В тот же день он меня принял.
- У меня есть информация, что вы собираетесь ввести в республике чрезвычайное положение, - начала я с ходу. -Не надо этого делать. Вы только нагнетаете обстановку. Вы делаете все, чтобы избрали Дудаева, хотя он не пользуется безоговорочной поддержкой в народе. Это же катастрофа!
Дунаев ответил мне бурно и вызывающе и договорился до того, что произнес фразу, забыть которую невозможно. Она красноречиво свидетельствует об антигражданской позиции и полном отсутствии профессиональных и государственных качеств у министра внутренних дел:
- Россия не будет перед вами снимать шапку! Вон в Дагестане сидели на рельсах, палкой по башке получили - и все разбежались. Точно так же будет и с вами!
Вот так! Я, народный депутат СССР, член Верховного Совета СССР, пришла к министру внутренних дел, который просто обязан всеми силами беречь мир на своей земле, с просьбой не развязывать войну, не объявлять чрезвычайного положения, а он заявляет такое!
Министр не отдавал себе отчета, кто стоит перед ним, с кем он разговаривает. Наверное, он путал меня с теми урками, которых сам же выпустил из тюрем в Чечне для дестабилизации обстановки. Он разговаривал со мной, как с врагом, как с послом вражеского государства, а не как с гражданкой России, с депутатом, выступающим в защиту мира и единства в своей стране.
- Если я вас правильно поняла, Чечено-Ингушская Республика не является частью России? - возмутилась я. - Вы отдаете себе отчет в своих словах? Вы ведете себя недостойно. Как могло случиться, что человек с таким мышлением стал министром внутренних дел России?! Вы понимаете, что война будет уничтожать генофонд страны? Я уже не говорю о чеченском народе, который для вас ничего не стоит уничтожить.
- А они для того и рождены, чтобы их убивать и чтобы они убивали (!), - был ответ министра.
От этих слов я оцепенела. Не было сомнения: передо мной стоял враг России, презирающий ее до мозга костей.
- А вы своего сына пошлете на войну, чтобы его убили?
На эти слова Дунаев ничего не ответил, сделал вид, будто не услышал моего вопроса.
- Дудаев не будет президентом! - сказал Дунаев и стукнул кулаком по столу.
Я так же стукнула кулаком по столу и ответила:
- А теперь будет! Я поеду и поддержу его. Вот чего вы добились!
После такой брани в адрес всего народа республики, услышанной из уст министра МВД России, по-другому нельзя было поступить. Наш громкий разговор, наверное, был слышен в приемной, так как помощник Дунаева в беспокойстве открыл дверь, посмотрел на нас, увидел, что министр и депутат стоят напротив друг друга и разговаривают на повышенных тонах, и снова закрыл дверь.
Через какое-то время Дунаев сумел взять себя в руки, поняв, что перегнул палку.
- Здесь не все от меня зависит, - мягким голоском начал он. - Есть идеологи и лоббисты. Идите к Хасбулатову, он настаивает на введении чрезвычайного положения, а подстрекает его Хаджиев. Идите в Верховный Совет Российской Федерации, уговаривайте депутатов. А я кто? Я - солдат. Я должен выполнить приказ. Идите к Абдулатипову...
Когда мы прощались, он снял с полки книгу и поставил на ней свой автограф: «Желаю, Сажи, вам и всему чеченскому народу мира, стабильности, безопасности и счастья».
Когда помощник заглянул в дверь второй раз, министр вручал мне книгу, неожиданно обнял меня и поцеловал руку.
Я вышла из кабинета министра и направилась в Верховный Совет России. «Его величество» Хасбулатов не соизволил меня принять. Тогда я пошла к Рамазану Абдулатипову,
Председателю Совета национальностей Российской Федерации. Он был демократичней и мудрей многих своих коллег и, в отличие от них, не был напыщенным и чванным. Захожу -а у него полный кабинет народу из Грозного во главе с Исой
