Противостояние президенту США. Откровения бывшей помощницы Байдена - Тара Рид
Рождение дочери было, как и для многих матерей, самым ярким и радостным событием в моей жизни. В тот момент я чувствовала себя очень живой и нужной. Однако, когда вокруг меня закружились последующие события, и я пыталась отдышаться, найти точку опоры и остаться верной своим мечтам, я каким-то образом растворилась в нуждах Теда, его требованиях и в своем постоянном хождении на цыпочках, чтобы не вызывать его ярость.
Тед, казалось, тоже любил Микаэлу. Однако в течение следующих трех лет он избивал ее, угрожал ей и совершал невероятные ужасы по отношению к нам обеим.
Наш привычный уклад жизни был нарушен, когда Тед опять потерял работу и не смог найти новую. Тогда я сразу же устроилась в офис сенатора штата Калифорния Джека О’Коннелла, но боялась надолго разлучаться с Микаэлой, так как я все еще кормила грудью и хотела проводить с ней больше времени.
Однажды, когда я принимала душ, раздался пронзительный крик Микаэлы. Я вбежала в комнату, и Тед грубо передал ее мне, усмехнувшись: «Я встряхнул ее. Она не затыкалась и мешала мне смотреть телевизор». Утешая Микаэлу, я прижала ее к себе и проверила, нет ли травм.
В последующие недели Тед угрожал убить себя, меня и Микаэлу, если я уйду. Однажды февральской ночью ему это почти удалось. Очередная незначительная ссора обострилась, и он несколько раз швырнул меня о стену. У меня потемнело в глазах, и я соскользнула на пол. Он закричал, что убил кошку, а потом я услышала голос малышки Микаэлы: «Папа, неееет!» и потеряла сознание.
Очнулась я на полу, не понимая, как долго там пролежала, и сразу же захотела найти Микаэлу, но не могла пошевелиться. Несколько минут я пыталась подняться с пола, и, когда наконец добралась до комнаты, увидела, что дочь мирно спит. Тед лежал на спине на диване и храпел.
На следующее утро красные пятна на моем теле превратились в синяки. Я пошла на работу, надеясь, что шарф скроет отпечаток руки Теда, четко очерченный у меня на шее. Моя коллега Лоррейн заметила источник моей боли, и я поспешила уйти, чтобы не привлекать внимания. Лоррейн подошла к моему столу и предложила выпить кофе. Но мы так и не добрались до кофейни Starbucks. Вместо этого она привела меня в окружную прокуратуру, где была организована программа поддержки потерпевших и свидетелей преступлений. Там сняли мои побои и выдали запретительный судебный приказ[38]. С этого момента началась моя свобода: развод и последующая битва за опеку. Тед признал себя виновным в нападении, и ему смягчили приговор, назначив наказание не за уголовное преступление, а за мелкое правонарушение.
Я очень надеялась, что специалисты помогут разобраться с тем хаосом, который возникает в жизни, когда ваш сексуальный партнер совершает насилие над вами. Долгое время я не хотела признавать то, что происходило, так как стремилась сохранить семью. Разрушительный, скандальный развод сказался на мне как в финансовом, так и в эмоциональном плане. Однако мне хотелось, чтобы в жизни Микаэлы были радость, веселье и нормальные занятия. Я устраивала для нее прогулки по пляжу и игры на детских площадках. Мы создали прекрасные воспоминания: научились плавать, собирали ракушки на берегу и сочиняли музыку.
Первая медиация[39] прошла неудачно. Медиатор Джуди Селби встретилась со мной и Тедом и проанализировала наше дело. Позже она порекомендовала мне отказаться от участия в этой процедуре. Оставшись со мной наедине, Джуди сказала: «Тара, я занимаюсь этой работой более двадцати лет. Тед опасен и хладнокровен. Ты должна защитить свою дочь, иначе это сделает округ».
Моя жизнь превратилась в череду юридических разбирательств и напряженных ночей. Однако спала я крепко. В моей семье и среди тех, кто меня знает, ходит шутка, что я хорошо сплю в любой ситуации – будь то землетрясение, ремонт или преследование. Однажды моя соседка Линда застала меня в гараже. Я пряталась от Теда, ждала, когда он остынет. Он только что в приступе ярости швырнул в стену бутылочку Микаэлы, и она вдребезги разбилась, хотя была пластиковой. Дочь ужасно испугалась. Я отвлекала ее, перебирая игрушки в коробке.
Линда увидела синяки на моей руке. Я проследила за ее взглядом.
– Я ударилась, катаясь верхом. У меня есть лошадь, – поспешила я объяснить, прежде чем она спросила. – Привет! Я Тара.
Я протянула руку, она тепло пожала ее и начала рассказывать о своих детях. Она жила по соседству, поэтому я знала, что она могла слышать крики Теда и стук. Мне было стыдно, что я делаю вид, будто все в порядке, хотя ситуация была устрашающей. Наши дочери играли вместе, Ари была всего на год старше Микаэлы. Сын Линды Аарон увлекался технологиями, и уже было видно, что он гениальный мальчик. Мы с Линдой брали девочек на прогулки по пляжу и на игровую площадку. После того, как дети ложились спать, мы пили вино и разговаривали на крыльце. Между нами установилась глубокая связь, которая сохранилась на всю жизнь.
Линда тяжело переживала свой собственный болезненный развод и очень много работала. Она была приземленной, с отличным чувством юмора. Она с опаской смотрела на Теда, как и многие мои друзья, которые приходили в дом и узнавали нас поближе. Поначалу Линда пыталась доверять Теду, и пару раз мы оставляли с ним наших девочек. Однако потом она заметила, как Тед начал применять силу и жестоко обращаться с маленькой Микаэлой.
После того, как Тед съехал, Линда узнала о запретительном судебном приказе. Однажды около двух часов ночи она постучала в мою дверь, чтобы разбудить меня.
– Я не могла заснуть и видела, как Тед въехал в твой гараж и просто сидел с заведенным мотором. Я вызвала полицию, – сказала Линда.
У него что-то было в руках. Она была в панике, я никогда ее такой не видела. Линда, как правило, была очень спокойной, и ее нелегко было вывести из себя.
– Тара, разве ты не слышала? – взмолилась Линда.
– Нет, наверное, я слышу только Микаэлу, – ответила я, задаваясь вопросом, что там делал Тед.
Затем приехала полиция. Линда пошла поговорить с ними, а я показала им запретительный ордер.
На следующий день мы с ней шутили о
