Противостояние президенту США. Откровения бывшей помощницы Байдена - Тара Рид
Он посмотрел на меня, его карие глаза были очень серьезными. Я пожала ему руку и впервые за этот день улыбнулась. Он широко улыбнулся в ответ, обнажая две золотые коронки.
– Береги себя, сестра. Все будет хорошо. Может, и не все, и не сегодня, но когда-нибудь все эти неприятности останутся позади. И не потеряй мою визитку.
Я смотрела на него, размышляя, действительно ли он ангел, прилетевший из Южной Африки, чтобы охранять меня.
– Как ты узнал, что мне плохо?
Тато задумчиво жевал зубочистку.
– О, это место! Я часто забираю оттуда разбитые сердца. Там есть тьма и свет, и никогда не знаешь, что в какой день придет, – сказал Тато, выглядывая из-под своего капюшона.
– Ты мудрый, – вздохнула я.
Он рассмеялся, и мы снова обменялись рукопожатиями. Мне хотелось послушать его еще, но у меня раскалывалась голова. Поэтому с чувством благодарности за воодушевляющие слова я вышла из такси и пошла домой. Тато наблюдал, как я вхожу в здание. Я все еще ощущала запах раствора для химчистки и даже начала принюхиваться к одежде, чтобы убедиться, что это не я так пахну. Меня это беспокоило.
Я позвонила маме. Потом, измученная, терла себя миндальным мылом в душе, пока горячая вода не стала прохладной.
Тед принес еду. Я впустила его, завернувшись в полотенце.
– Тара, будешь есть? – крикнул он через холл, пока я надевала спортивный костюм в комнате.
– Нет, я не голодна.
– Точно не будешь? – удивился он. – У меня есть твои любимые овощи Конг Пау.
Я вышла к нему и стала равнодушно рыться в свертках с едой.
В последний раз я разговаривала с офисом Джо Байдена по телефону, когда уже жила в Калифорнии в Морро Бэй. Я готовила соус для спагетти. Маленькая Микаэла сидела рядом в детском кресле. Зазвонил телефон. Перекинув кухонное полотенце через плечо, я схватила трубку.
– Привет, Тара! Это из офиса Джека О’Коннелла, – раздался мужской голос в трубке. – Эмм… возникла проблема с Вашей рекомендацией. Мне очень жаль это говорить, но мы не можем предложить Вам работу. Но уверяю, с интервью Вы справились отлично, – он сделал паузу.
– Кто дал мне плохой отзыв?
– Ну, мы общались с офисом Джо Байдена.
– Не могли бы вы сделать одолжение и дать мне несколько минут, чтобы все уладить?
– Ну, конечно, хорошо. Мы работаем до 18:00 сегодня.
– Я перезвоню.
Доставая телефонную книжку из ящика стола, я чувствовала прилив гнева. Нахлынули слезы разочарования. Яростно набрав номер, я попросила соединить меня с Деннисом Тонером.
Деннис удивился, но его голос звучал так, будто мы лучшие друзья. Но друзьями мы не были.
– Деннис, я живу с мужем и ребенком в Морро Бэй, в Калифорнии. Я устраивалась на работу к сенатору штата Джеку О’Коннеллу, а Вы дали мне плохую рекомендацию, – я почти выкрикнула последнюю фразу. – Мы так не договаривались. Вы же сказали, что я должна найти другую работу. И позвольте напомнить, что я подала заявление о сексуальных домогательствах!
Я была так расстроена, что едва не расплакалась. Микаэла услышала мой голос и захныкала. Мгновенно мое грудное молоко пропитало прокладки бюстгальтера. Я села и стала кормить Микаэлу грудью, продолжая кричать на Денниса. Разговор закончился тем, что Деннис пообещал перезвонить в офис Джека О’Коннелла в течение часа.
– Еще раз здравствуйте! Это офис Джека О’Коннелла.
Я уже уложила Микаэлу спать и готовила салат, когда мне позвонили во второй раз. Прижимая телефонную трубку плечом к уху, я нарезала красный перец, ожидая услышать, что работу я не получу.
– Мы хотели бы предложить Вам эту должность.
Я прекратила резать.
– Что? – удивилась я.
– Ну, из офиса Байдена перезвонили, – мужчина засмеялся, – и сказали, что они оговорились, и дали Вам восторженную рекомендацию. Мы с Джеком согласились, что любой, кто сможет заставить своего бывшего работодателя перезвонить так быстро, заслуживает работать у нас. Вы можете приступить в понедельник?
– Ух ты! Конечно!
Я повесила трубку с облегчением, поскольку Тед в очередной раз потерял работу, а нам нужно было платить за квартиру, подгузники и медицинскую страховку. Тед зашел в дом, от него пахло марихуаной. Лично я не курю травку и никогда не курила. Меня это просто не интересовало, особенно в то время, когда я кормила грудью. Когда я пробовала, появлялось чувство тревоги и очень хотелось есть, поэтому я просто не курила. Меня не волновало, что Тед курил марихуану, за исключением случаев, когда он терял мотивацию. Тед тут же уселся на кухне.
– Где ужин? – спросил он.
– Сейчас будем праздновать. Я получила работу! – улыбнулась я в ответ.
Тед с облегчением потянулся.
Я посмотрела на дочь, чувствуя себя счастливой, но тревожась из-за того, что скоро мне придется оставлять ее на целый день. Она мирно спала, и я погладила ее нежную абрикосовую щечку.
Моя мать вызвалась присматривать за Микаэлой, чтобы Тед мог искать работу. Кроме того, я боялась оставлять дочь с ним наедине после того, как он стал неуравновешенным и однажды слишком сильно встряхнул ее. Иногда он бил в стену в отчаянии, когда она много плакала. Мне становилось некомфортно, когда они были вдвоем.
Я приступила к своим обязанностям в офисе Джека О’Коннелла. Ясным субботним утром я выступала с речью от имени сенатора на Дне защиты детей. Неподалеку мама, держа Микаэлу на руках, толкала перед собой коляску. Появились представители СМИ. На мне был красный костюм. Вдруг я снова почувствовала прилив грудного молока, и, к моему смущению, на рубашке появились темные пятна. Прикрываясь листками бумаги с речью, я все-таки смогла закончить выступление. После этого случая я получила строгое предупреждение больше не приводить Микаэлу на мероприятия.
Работать на Джека таким образом было непросто, поскольку он был старой закалки и считал, что у персонала не должно быть личной жизни. Работа по выходным считалась волонтерской деятельностью и не оплачивалась. Мне было грустно оставлять Микаэлу с мамой или Тедом по выходным из-за мероприятий, которые практические никто не посещал. Однако, как и в Вашингтоне, многие демократы обращались со своими сотрудниками, как со слугами. Наградой была близость к власти.
Глава 10. Вопреки правилу большого пальца
На протяжении веков в США и других странах избиение жен было и остается общепринятой практикой. Древняя юридическая концепция «правила большого пальца» позволяла мужу бить жену палкой толщиной в свой большой палец.
Мне не
