Вне закона. Мемуары - Сажи Зайндиновна Умалатова
- Я - Похлебкин. Это я вам писал. Очень хотел вас увидеть.
Вильям Васильевич Похлебкин - ученый-историк с мировым именем - в 2000 году был зверски убит у себя дома в Подольске. Рядом с телом лежали книга о Сталине, окурок и орудие убийства - отвертка. Дело не расследовали. Убийца не найден.
Где найти такие слова, чтобы передать мои чувства в момент прочтения этих телеграмм и отблагодарить каждого из авторов? Нет таких слов на земле. Есть лишь переполняющая душу боль от мысли, что нашему общему порыву был поставлен заслон верхушкой КПСС, предавшей народ и бросившей его в нищету, из одного обмана в другой. А миллионы любящих свою страну людей оказались выброшенными на свалку истории, оскорбленными в своих лучших чувствах, изгнанными с родины, превращенными в беженцев и вынужденных переселенцев, прошедшими все круги ада... История не простит никому презрения к собственному народу и предательства его интересов. Ключевский говорил: «История не учительница, история - надзирательница...»
Для меня стала приятной неожиданностью поддержка из-за рубежа. Оказалось, что и там, на полях холодной войны, есть глубоко порядочные люди, которым небезразлично происходящее на планете, для которых общечеловеческие ценности были и остаются мерилом качества личности.
А тогда я с удивлением разглядывала деревце, присланное из Ирландии со словами: «Оно будет вашим талисманом, оно оберегает честного и доброго человека». Я читала письма из США со словами восхищения моим поступком, подвигом, как они выражались, называли меня «королевой советской империи». Приглашали посетить США, оттуда поступали предложения возглавить фирму или дать согласие назвать ее моим именем.
От жителей моей необъятной, великой Родины - Советского Союза - поступали предложения помощи: «Отныне мой дом - твой дом», а из-за рубежа предлагали руку и сердце! Дочь читала подобные послания и шутила:
- Они что, хотят у меня маму отнять?
Среди массы телеграмм с добрыми словами поддержки была телеграмма из Грозного, где я выросла и состоялась как личность, где была выдвинута депутатом. «Просим командировать народного депутата СССР Сажи Умалатову в первичную партийную организацию производственного объединения “Красный молот” для информации по поводу ее выступления на IV Съезде народных депутатов СССР. Секретарь парткома Кривошеев».
ДЕРЖИСЬ!
Великие империи и ничтожные умы плохо сочетаются друг с другом.
Э. Берк
Первый день работы IV Съезда народных депутатов СССР, на котором я выступила за отставку Горбачева, подошел к концу. Наступил вечер. Я должна была идти на занятия во Всесоюзный юридический институт, где училась на вечернем отделении. Мне стоило большого труда выйти на улицу в этот
день. Как отреагируют на меня москвичи на улицах, как студенты отнесутся к моему появлению на курсе? Им было по 1819 лет. Я среди них была самая старшая, но никогда не беспокоилась по этому поводу. Со всеми у меня были хорошие отношения. Но так было в той, другой моей жизни. Вчера. А как будет сегодня?
Я вышла из Кремля и направилась в метро. К моему удивлению, прохожие на улице меня узнавали, ко мне подходили, женщины плакали, обнимали меня, мужчины целовали мне руки: «Спасибо за правду, за то, что старалась спасти страну! Пусть не получилось, но - спасибо». В метро пассажиры, заметив меня, сквозь грохот летящего состава говорили: «Сажи, держись! Все равно мы его сбросим! Мы с тобой!»
От этих слов поддержки у меня стоял ком в горле. И я думала: «Господи, ну почему?! Ведь страна могла за одну минуту избавиться от этого предателя! Если рядовые люди понимают, что Горбачев ввергает страну в пучину хаоса, то почему депутаты бездействуют?» Я задавала себе этот вопрос и не находила ответа. И не нашла его по сей день.
Пока ехала до института, не услышала ни одного голоса против моего выступления на съезде. Я слушала людей, смотрела в их глаза и думала о том, как же красив наш советский народ! Душою своею красив. И я была счастлива, что являлась его частью, и всем сердцем хотела служить ему.
Мне пришлось много общаться с народом и дальше, меня ежеминутно останавливали, делились наболевшим, выражали искреннюю поддержку.
Первый вопрос у людей был, почему я иду одна, без охраны. Говорили, что это опасно: эти люди не пощадили страну, они никого не пощадят. Меня провожали, если я шла по улице одна. Это было не раз и не два.
Меня смущало такое трогательное внимание, и каждый раз я спрашивала себя: чем же я это заслужила, ведь я не смогла спасти страну, избавить людей от страданий, нищеты, унижений? Просто у нас такие добрые и душевные люди. А мне казалось, что я отнимаю у них время, создаю им какие-то неудобства.
Я стала маскироваться. Надевала большой платок, чтобы видны были только нос и глаза, черные очки, но это не помогало, а, наоборот, привлекало еще больше. Однажды я решила купить необычный парик, темный, длинный, с огромной челкой. Подумала: «Ну уж в этом-то меня точно никто не узнает!» Надела, поехала на рынок. Выбираю покупки. И тут женщина, у которой я собиралась что-то купить, говорит: «А я вас знаю». Я делаю вид, что не слышу, и продолжаю рассматривать товар. Но она снова повторяет: «Точно, я вас знаю, вы Сажи Умалатова». Выходит, и парик мне не помогает! Специально купила, мучаюсь в нем - и все бесполезно. А она говорит: «Хорошо, парик вы надели, а куда вы свой голос денете?»
Не могу также не рассказать об одном случае, который тронул меня до слез. Произошло это в городе Грозном.
Зная о том, что в Г розном всегда были очень красивые ткани, я решила заглянуть на рынок и посмотреть, что там предлагают сегодня, не изменили ли женщины своим изысканным вкусам. Я надеялась встретить там что-нибудь необычное. И не ошиблась. Оказалось, что по-прежнему на грозненском рынке можно найти удивительно красивые ткани и вещи. Красоту в Грозном всегда любили. Я замаскировалась, надела платок, очки и в полной уверенности, что уж теперь меня точно никто не узнает, спокойно пошла по торговым рядам. Красота выставленных на прилавках тканей просто завораживала. Иногда я спрашивала цену, стараясь не привлекать к себе внимания. Тем не менее тут же последовал вопрос: «Ты же Сажи?» Этот вопрос молодая женщина задала так смущенно, что я ответила: «Да, это я».
Разговорились. Вокруг нас быстро образовался небольшой круг, стали подходить женщины из соседних рядов. Они сразу спросили, почему я закуталась в платок,
