Дети русской эмиграции - Л. И. Петрушева
Вместе с больным отцом я покинул станицу. Девяносто верст пришлось ехать на подводе. Без хлеба, холодно, грязно. Оставив отца в станице Бело-Калитвенской, я поехал в Новочеркасск, где с помощью знакомого офицера поступил в Донской кадетский корпус.
Ляхов Н.
Мои воспоминания с 1917 года
В это время я был в г. Астрахани, где мой отец был председателем Войскового круга Астраханского казачьего войска. В феврале месяце я проснулся ночью от сильного артиллерийского огня. Отец был одет и, попрощавшись со мной и с моим братом, вышел на улицу. Эти выстрелы означали, что началось восстание астраханских казаков против насильников Русской земли, большевиков. Часа через два в нашем доме было собрание старших начальников Астраханского казачьего войска во главе с атаманом ген<ералом> Бирюковым, который решил во время военных действий жить вместе с моим отцом, который, как председатель Войскового круга, был его помощником. После упорной тринадцатидневной борьбы казаки принуждены были начать отступление. Я с братом и матерью выехали за день до отступления в Астраханскую ставку. На другой день туда прибыл мой отец и несколько казачьих офицеров. Восстание было подавлено большевиками.
В день приезда отца мы (я, брат и мать) поехали на лошадях в Сарепту, чтобы там по железной дороге пробраться к Донскому атаману генералу Каледину, который, как войсковой атаман Донского казачьего войска, был в Юго-Восточном союзе, в который вступили все казачьи войска, а в том числе и Астраханское. Отец же с офицерами решил через степь тоже пробраться к Каледину или Корнилову. В то время, когда мы ехали по железной дороге с поддельными документами и под чужой фамилией, в том же поезде ехали большевистские солдаты, ограбившие наш дом и рассказывающие об этом. Здесь я наглядно видел, что означали все эти мерзавцы-большевики вместе с различными социалистическими партиями, которые развалили Россию, лишив ее венценосного правителя в лице Его Императорского Величества государя Николая II, лишив таким образом Россию ее вождя. Они ввели вместо самого лучшего и справедливого монархического правления распущенное и ничего не делающее, а лишь говорящее республиканское правление. Они сделали Россию, которая была грозной и славной монархией, жалкой республикой.
Теперь я опять начну свои воспоминания. Добраться мы в Новочеркасск не могли, так как его заняли большевистские банды. Благодаря этому мы решили поехать в г. Ставрополь, где мы и жили до 1 1/2 года. Отец же, узнав о взятии Новочеркасска, поехал через Москву в Сибирь, а затем в Японию. Жили в Ставрополе мы плохо, особенно когда умерла моя мать, и мы остались одни без старших: я, мой брат, который был моложе меня на 1 1/2 года, двоюродная сестра 16 1/2 лет. Бывали у нас радостные мгновения, например занятие города ген<ералом> Гр<игорием> Уваровым, который вместе с ген<ералом> Шкуро, бывшим тогда еще полковником, разбил большевиков и взял город. Добровольцы владели городом долго, и лишь после страшных потерь красные снова заняли город недели на 4. В это время город добровольцы подвергли страшной бомбардировке. После нее они начали наступление, которое было удачно, и красные в панике бежали из города. Отрадно было видеть вновь развевающиеся в городе трехцветные флаги и стройные ряды добровольцев, а также и славных кубанских казаков, которые заняли город. Правда, и в этих рядах чего-то не доставало, а именно: среди них не было помазанника Божия государя Императора Всероссийского, который мученически погиб от презренных рук палача-жида. Но все же, видя эти стройные ряды казаков и солдат, а также и офицеров в погонах старых русских полков, которые все не раз прославляли русское оружие во славу всего русского народа и его славного императора, становилось на душе так-то отрадно и весело.
Вскоре приехал мой отец, который пробрался снова через большевистскую территорию на Юге России, который занимали немцы, казаки и добровольцы. Мы поехали в Екатеринодар, где тогда временно жил наш атаман кн<язь> Тундутов. Затем в его вагоне мы приехали в Новочеркасск, где остановились в «Европейской» гостинице. В этой гостинице жило много астраханских казачьих офицеров, так как штаб Астраханского войска находился здесь. На другой день я и мой брат переехали на частную квартиру, где мы жили 3 месяца. В это время мы учились во 2-й Новочеркасской гимназии.
В Новочеркасске я видел донского атамана генерала от кавалерии Краснова и славную Донскую армию. Здесь я также узнал про судьбу астраханских казаков и был очень обрадован, узнав о формировании Астраханского казачьего корпуса, ком<андиром> которого назначили ген<ерал>-лейт<енанта> Павлова. Я забыл сказать, что родные желтые погоны и лампасы славных Астраханских казачьих полков, которые не раз прославили свои знамена в борьбе за Веру, Царя и Отечество, я увидел еще в вагоне астраханского атамана. Вскоре после нашей жизни на Новочеркасск началось наступление большевиков. В это время генерал Краснов благодаря интриганам принужден был оставить пост донского атамана вместе со своими помощниками генералом Денисовым, генералом Поляковым, и на пост атамана выбрали также очень хорошего и способного генерала Богаевского; на пост же ком<андира> Донской армией назначили бездарного социалиста Сидорина, который прославился своей кампанией против Краснова.
Вскоре мой отец тоже стал войсковым атаманом Астраханского казачьего войска. Мы вновь приехали в ст<аницу> Кореновскую Куб<анской> обл<асти>, где стоял штаб Астраханского войска. В станице мы жили около 1 года, и затем я с братом поступил в Донской императора Александра III кадетский корпус, кадетами которого мы были до самого последнего дня его существования, когда вместо этого славного и единственного выехавшего целиком корпуса создали британскую школу. Когда началось отступление наших войск, я был в Кореновской станице, где
