Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт
11
Когда юный друг мистера Хоббса уехал в замок Доринкорт, дабы стать лордом Фаунтлероем, и прошло довольно времени, чтобы бакалейщик осознал, что между ним и его маленьким приятелем, в обществе которого он провел столько приятных часов, простирается Атлантический океан, ему стало весьма одиноко. Дело в том, что мистер Хоббс не отличался остротой и живостью ума – он был туповат и медлителен и почти ни с кем не водил знакомства. Ему не хватало умственных сил на то, чтобы развлечь себя самому; по правде говоря, он почти ничего не делал для развлечения, кроме как читал газеты да подсчитывал доходы и расходы. Впрочем, и это давалось ему нелегко – иногда ему требовалось немало попотеть, чтобы справиться с расчетами. В прежние времена маленький лорд Фаунтлерой, который весьма ловко научился складывать на пальцах, а также с помощью мелка и грифельной доски, иногда даже пытался помочь ему; кроме того, он отлично умел слушать и очень интересовался всем, о чем писали в газете, и они с мистером Хоббсом вели долгие беседы о революции, британцах, выборах и республиканской партии. Поэтому неудивительно, что его отъезд оставил в бакалейной лавке зияющую пустоту. Поначалу мистеру Хоббсу казалось, что Седрик где-то недалеко и еще вернется, – однажды он поднимет голову от своей газеты и увидит, что мальчонка стоит на пороге в своем белом костюмчике и красных чулках, в соломенной шляпе, сдвинутой на затылок, и услышит его веселый звонкий голосок: «Здравствуйте, мистер Хоббс! Жарко сегодня, правда?» Но шли дни, а этого все не случалось, и бакалейщик затосковал и встревожился. Даже газета перестала приносить ему былое удовольствие. Закончив читать, он опускал ее на колени и долго сидел, уставившись на высокий табурет, на длинных ножках которого виднелись отметины, приводившие его в мрачность и уныние. Отметины эти остались от каблуков будущего графа Доринкорта, который, болтая, постукивал пятками по табурету. Оказывается, и графы в юности стучат пятками по стульям – этой привычке нипочем даже аристократическая кровь и блестящая родословная. Поглядев на эти отметины, мистер Хоббс вынимал из кармана золотые часы, открывал их и принимался разглядывать гравировку: «Мистеру Хоббсу от его старейшего друга лорда Фаунтлероя. Пусть другу про меня всегда напоминает этот дар». Через некоторое время он с громким щелчком захлопывал крышку часов и, вздохнув, отправлялся постоять на пороге лавки – между ящиком картофеля и бочкой с яблоками – и поглядеть на улицу. По вечерам, когда лавка была закрыта, он зажигал трубку и медленно прогуливался по тротуару, пока не доходил до дома, где прежде жил Седрик, а теперь висело объявление «Сдается»; он останавливался неподалеку, поднимал взгляд, качая головой и пыхтя трубкой, а спустя некоторое время печально возвращался обратно.
Так прошло две или три недели, и лишь тогда ему в голову наконец пришла новая идея. Будучи человеком тугодумным, он редко доходил до новых идей. Как правило, их новизна ему не нравилась – он предпочитал старые. Однако через две-три недели, за которые тоска его не рассеялась, а только больше сгустилась, в его уме неторопливо мало-помалу сложился новый план действий: нужно пойти повидать Дика. Он выкурил огромное множество трубок, прежде чем пришел к этому заключению, но в конце концов все же пришел: нужно найти Дика! Седрик немало рассказывал ему про чистильщика обуви, и мистер Хоббс решил, что беседа с Диком, быть может, его утешит.
И вот как-то раз, когда Дик с великим тщанием натирал ваксой ботинки очередного клиента, рядом остановился невысокий плотно сбитый мужчина с бульдожьим лицом и лысой макушкой и пару минут внимательно вглядывался в надпись на его вывеске. Надпись гласила:
Профессор Дик Типтон.
Лучше не найдете!
Он глядел на нее так долго, что Дику наконец стало любопытно. Нанеся завершающие штрихи на башмаки клиента, он спросил:
– Желаете обувь почистить, сэр?
Коренастый мужчина решительно опустил ногу на подставку.
– Да, – сказал он.
Пока Дик занимался своим ремеслом, незнакомец все переводил взгляд с него на вывеску и обратно.
– Где вы ее взяли? – спросил он.
– Приятель подарил, – ответил Дик, – малец один. И щетки эти – тоже его подарок. Мировой малец, просто золото. В Англии теперь живет. Он из этих, из лордов.
– Лордов… лордов… – задумчиво и неторопливо произнес мистер Хоббс, – лорд Фаунтлерой… будущий граф Доринкорт?
Дик едва не выронил щетку.
– Он самый, начальник! – воскликнул он. – А вы, что ли, его знаете?
–Я знал его,– ответил мистер Хоббс, вытирая испарину со лба,– с самого его рождения. Мы всю жизнь дружили… вот как я его знал.– Он весьма разволновался; вытащив из кармана шикарные золотые часы, открыл их и показал Дику гравировку.– «Пусть другу про меня всегда напоминает этот дар»,– процитировал бакалейщик.– «Я не хочу, чтоб вы меня забыли» – это он сам так сказал, а я б его помнил,– продолжал он,– даже если б он ничего мне не подарил и испарился без следа. Никто бы не забыл этакого друга.
– И я отродясь не встречал такого мирового парнишки, – признался Дик. – Да еще такого задорного! И откуда в нем столько задора! Очень он мне нравился, честное слово, мы с самого начала сдружились и… стали добрыми приятелями. Я выудил его мячик из-под колес экипажа, и он этого не позабыл; то и дело приходил сюда, то с матушкой, то с нянькой. Окликал меня: «Эй, привет, Дик!» – да так озорно, будто в нем шесть футов росту, хотя поначалу едва доходил мне до пояса и еще носил платьица. Веселый малый – когда дела не ладились, приятно было с ним поболтать.
–Это верно,– согласился мистер Хоббс.– Какое расточительство – делать графом такого молодца. Ему же самое место в бакалейной торговле – или в галантерее. Самое место! – И он с еще более глубоким, чем раньше, сожалением покачал головой.
Как выяснилось, им столько всего хочется сказать друг другу, что за один раз они никак не управятся, поэтому было решено, что завтра вечером Дик явится с визитом в лавку и составит мистеру Хоббсу компанию. Дика такая перспектива весьма порадовала. Он почти всю жизнь беспризорничал, но никогда не опускался до дурных дел и втайне мечтал, что однажды сможет вести более достойное существование. С тех пор как у него появилось собственное дело, он зарабатывал довольно, чтобы иметь крышу над головой и не жить на улице, и даже начал надеяться, что со временем заберется еще выше. Поэтому приглашение в гости к такому солидному, респектабельному человеку, владельцу не только
