Лавка страха - София Яновицкая
Калитка соседок открылась, и из нее вышла тетя Галя с сумкой в руках. Оглянулась по сторонам — я пригнулся — и размашисто зашагала по улице.
Неужели мне наконец повезло!
Я выждал, пока она скроется за поворотом, и спрыгнул с дерева. Подождал еще чуть-чуть, а потом перебежал улицу и осторожно толкнул калитку. Так и есть, не показалось — тетя Галя ее не заперла. Я мигом скользнул внутрь и закрыл щеколду.
Дверь дома тоже была открыта. Я ступил в темный коридор.
— Виолетта Иванна?
— Вася? — раздался удивленный голос. — Проходи в гостиную!
Виолетта Иванна сидела на своем красном диване и смотрела по телевизору какой-то старый фильм.
— Что-то случилось? — она поднялась навстречу мне.
Ярко накрашенная, в бусах, на каблуках — совсем не похоже, что она спала. Зачем тете Гале понадобилось врать мне?
— Мне очень нужно с вами поговорить.
Виолетта Иванна села и жестом показала мне сделать то же самое. Я осторожно обогнул столик — на нем стоял поднос с чайным сервизом в цветочек и ваза с конфетами — и присел рядом.
— Хочешь чаю?
Я замотал головой. Виолетта Иванна взяла в руки маленькую, как будто игрушечную, чашечку и выжидающе уставилась на меня.
— Помните, вы вчера говорили про книгу с черными страницами? Которую наш прадедушка от всех прятал.
Она медленно кивнула. Прикрыла глаза, вспоминая.
— Красный переплет, черные страницы. А на обложке черная паутина и…
— Череп! — догадался я. Ну конечно, как на дверных ручках и на плане в дневнике.
Она снова кивнула.
— Беллин отец всегда трясся над ней, как сейчас помню. Но какое значение…
— Вы когда-нибудь слышали о Книге страха?
Ее глаза распахнулись, рука дернулась. Чашечка упала на пол и разлетелась на куски. Пару секунд Виолетта Иванна продолжала смотреть на меня, а потом вздрогнула, охнула и принялась поднимать осколки. Я стал ей помогать.
— Я думаю, это как раз та черная книга, — выпалил я. — Если бы вы ее увидели, узнали бы?
Она болезненно поморщилась.
— Это было много лет назад, и я очень не люблю вспоминать это, Вася. Ты должен понять…
— Это очень важно, — перебил ее я. — Пожалуйста. Просто взгляните и все!
Она снова вздрогнула. Подняла на меня взгляд.
— Хочешь, чтобы я посмотрела на нее?
Я молча кивнул. Виолетта Иванна снова прикрыла глаза, тяжело вздохнула. Потом медленно поднялась на ноги.
— Хорошо. Подожди, я уберу здесь.
Она повернулась и ушла на кухню, держа осколки в сложенных ладонях. Ее спина, обычно такая прямая и гордая, ссутулилась.
Мне не хотелось заставлять ее переживать все заново — но какой у меня был выбор?
Я плюхнулся обратно на диван, запустил руку в вазу с конфетами. На столике рядом с подносом так и лежал вчерашний фотоальбом. Я не хотел его даже видеть — но альбом притягивал меня как магнит. Через секунду я уже перелистывал страницы.
Я собирался еще раз взглянуть, какой была бабушка в юности — а может, там нашлись бы и детские снимки, — но альбом раскрылся ближе к концу, и я увидел совсем не то, что ожидал. Там тоже была бабушка — такой, как я привык ее видеть. А еще мама и куча снимков нас с Агатой. Дурацкие фотки с букетами на Первое сентября, Агата за барабанной установкой, я играю в футбол, мы позируем с бабушкой.
Я помнил, как бабушка печатала фотографии и вкладывала их в конверты с письмами для своих друзей — не электронными, написанными от руки. Мне это всегда казалось диким, но она уверяла, что только так передается частичка человеческого тепла. Я не обращал на это внимания, в конце концов, бабушкам и дедушкам полагается быть странными — например, дедушка одной девчонки из моего класса носил на шее чеснок, якобы для иммунитета (наверняка от вампиров).
Почему-то мне до сих пор не приходило в голову, что теми самыми друзьями были наши соседки. А ведь тетя Галя говорила, что видела нас на фотографиях!
Я перелистнул страницу. Там был снимок бабушки, совсем свежий, потом Агатин, а между ними пустовало место, словно кто-то вынул оттуда фотографию.
Позади меня, с лестницы, ведущей на второй этаж, послышались шаги.
— Я и не знал, что у вас столько наших фоток, — сказал я Виолетте Иванне, не оборачиваясь и не отрывая взгляд от бабушки. Она улыбалась.
— О да, их полно, — раздался знакомый голос. И принадлежал он вовсе не Виолетте Иванне. — Просто чудненько.
Глава 28. Предательство
Марра стояла на нижней ступеньке лестницы. Виолетта Иванна — чуть позади. Я попытался встать, но меня прижало к дивану, как будто сверху навалилась ледяная глыба.
— Что ты здесь делаешь?!
Доля секунды — и Марра уже стояла рядом.
— Вот уж от тебя не ожидала таких дурацких вопросов. — Холодные пальцы коснулись моей щеки, и я отшатнулся.
Виолетта Иванна оставалась на месте. Она опустила голову, и ее лица не было видно.
— Что ты с ней сделала?
Марра расплылась в улыбке.
— Мм, как заволновался. Переживает. — Она взглянула на Виолетту Иванну. — Ведь он так ничего и не знает, верно?
Она щелкнула пальцами, и Виолетта Иванна покорно двинулась вперед, к нам.
Я сидел и не мог пошевелиться, не мог ничего сказать. Кажется, я даже думать не мог. Все происходящее казалось нереальным.
— Иметь марионетку на ниточке из страха так полезно. — Марра довольно хмыкнула. — Вы, люди, пойдете на что угодно, лишь бы избежать того, чего боитесь. На унижение. На подкуп. На предательство.
Она махнула рукой, как фокусник, и в ее длинных пальцах появилась фотография.
Виолетта Иванна приблизилась к нам, но так и не поднимала глаз.
На снимке был тот самый день, после рыцарского турнира. Бабушка, настоящая, не тот монстр, в какого превратила ее юную версию Марра. Недовольная Агата — кажется, она говорила, что мы выглядим тупо. И я, в доспехах «Монстрыцарей», с новеньким мечом, тем самым, который несколько дней назад открыл дверь Марре.
— Зрительный контакт, — промурлыкала Марра. — Всего-то и нужно было — дать мне взглянуть на наследников. На тех, в ком течет кровь хозяина «Лавки». Кто может…
— …Выпустить тебя, — прошептал я, чувствуя, как леденеют руки.
Марра широко ухмыльнулась, сверкнув острыми зубами.
— Я уже говорила, что ты очень
